Ха погрозила пальцем:
— Дружок, ты пытаешься шутить над серьезными вещами.
Смутьян ощерился:
— Сама ты шутишь. Не расслышал, как тебя зовут? Ха, дочь Луса? Ты пытаешься уговорить взрослого мужика серьезно отнестись к запрету секса, который объявил губернатор Интиасар!
Все снова зашикали.
Ха снисходительно улыбнулась:
— А ты не относишься к этому серьезно? Мужчина, который обращается с промежностью женщины как с забавой, никогда не ублажит женщину ночью. — Она послала смутьяну-крикуну воздушный поцелуй. — Тебя надо кое-чему научить, красавчик! Хочешь стать моим аколитом?
Смутьян одобрительно расхохотался. Она ему нравилась.
— Хватит на сегодня политики! Мы пришли повеселиться! Из одиннадцати девушек мы отберем двух. Пора начать отсев, а для этого нам понадобится жюри. Первым на эту сцену для работы в жюри вызывается бизнесмен, филантроп и столп нашего общества — Джаррет Бартоломью Гарсон!
Анис шумно цыкнула. Это же тот самый ублюдок, который трахал Микси и сбежал; а он заплатил в конце концов?
Гарсон выбежал на сцену, энергично маша рукой, будто был важной персоной. Толпа радостно его приветствовала. Гарсон сел на стул и с важным видом вынул карандаш. На экране за его спиной карандаш казался толстым стволом дерева. Ей захотелось, чтобы он заметил ее свирепый взгляд.
— И у нас есть человек, который знает толк в красоте. — Ха ехидно усмехнулась. — О, о, о, радетель…
Толпа вышла из себя от восторга. Анис сглотнула слюну, сердце бешено забилось, и она икнула.
— Разве у его петушка не сломалась шея? — раздался женский крик.
Анис бросила на нее такой испепеляющий взгляд, что та втянула голову в плечи и исчезла в толпе.
Ха стала ернически обмахиваться, словно вот-вот упадет в обморок, и поманила кого-то из-за кулис на сцену.
— Единственная и неповторимая Дез’ре Де-Бернар-Мас!