— Послушайте меня! — продолжал Айо.

Он подошел к краю сцены, всматриваясь в лица.

Люди вокруг нее пахли, как ее детство, как берега реки, как терпкий пот, — и эти запахи пробивались сквозь необычный сладкий бриз.

— Каждый год Бертран Интиасар нанимает сотни из нас работать на своих фабриках, — говорил Айо. — Он мало платит, говорит, что мы должны быть ему благодарны, а прибыль получает только он один.

Улыбка Интиасара стала еще шире.

— Разумеется, я извлекаю какой-то доход, как и мои партнеры по бизнесу, но остальное идет в общественную копилку. Мы производим игрушки благодаря гению Леонарда Брентенинтона. Вы разве хотите, чтобы он работал бесплатно?

Айо молча разглядывал толпу, как будто слова Интиасара ничего не значили.

— В прошлом году наши фабрики получили прибыль в три миллиона шестьсот сорок тысяч.

Мог ли кто-нибудь представить себе такую уйму чего бы то ни было, не говоря уж о деньгах?

— Чуть меньше полумиллиона было потрачено на благо этой земли и на вас, граждан, но остальное попало в карман этого человека!

— Это голословное заявление! — рявкнул Интиасар. — Приведи хоть одно доказательство!

— Но есть альтернативный вариант, — продолжал Айо. — О да!

Толпа ахнула. Анис охватило волнение. Как потом говорили многие, именно в этот момент начался сладкий ураган, и все почувствовали его своими лодыжками. Другие же говорили, что их охватило то чувство, какое бывает при пробуждении.

— Оранжевый художник?

— Это же он!

— Мы ждали тебя, Оранжевый художник!

Ее затрясло так, что зубы застучали. Толпа, слова человека на сцене, рокот из-под земли, сладковатый аромат, наполнивший легкие, — все слилось воедино, все обрело значимость.

Айо поднял руки.

— Вы должны поверить в последнее, что я скажу, если не поверили ничему из того, что я уже сказал. Этот человек не просто вор. Он убийца. Он посылал своих людей убивать неприкаянных.