– Да уж… мы обе слегка… погорячились. Окей, признаю, не слегка. Мы с ней здорово погорячились. Понимаешь, как-то все само получилось. Она что-то сказала – я что-то сказала, я что-то сделала – она что-то сделала. А маме деньги сильно нужны. Это серьезно. У нее ипотека не выплачена, и я об этом не знала. И еще у нее, скорее всего, болезнь Паркинсона. И… – Мэй положила руки на колени и уставилась перед собой в землю. – Мать боится. Беспокоится о том, что будет с «Мими», с ней самой, со мной. Джей, я ей нужна. а она нужна мне. И оказывается, этот городишко мне тоже нужен. Поэтому утром на съемках я и сказала, что остаюсь. Но я не уверена… Я даже не знаю, что я имела в виду… Я только знаю, что не могу просто сбежать. Снова сбежать.

Как трудно говорить о самом главном! Куда труднее, чем признаться в прошлых ошибках.

Еще минуту назад они были близки, а теперь их близость она, кажется, собственными руками разрушает. А что делать? Без этого никакой внутренней «генеральной уборки» у нее не получится. С этим вопросом, самым главным вопросом, тоже нужно в конце концов разобраться. Хватит с них секретов друг от друга. Разбираться надо вместе с Джеем, чего бы это им ни стоило.

Чего бы ни стоило? Но стоить-то оно может ей очень дорого. Джей молчит. Его молчание затянулось. До нее не дотрагивается, а сама Мэй даже взглянуть на него боится. Прошлая Мэй заявила бы решительным голосом, что ей безразлично, что он по этому поводу думает или чего хочет. А уж безразлично ей или нет – это другое дело. Прежняя Мэй ни за что не открыла бы ему свои самые уязвимые места. Правда, толку от этого никогда особого не было.

– Джей, мне тебя не хватает. Мне не хватает нас. Помнишь, как мы вместе смеялись, как в трудную минуту подставляли друг другу плечо? Мне ужасно хочется, чтоб мы опять стали такими, как раньше. И хочется стать опорой для мамы. А надежная опора ей скоро будет ох как нужна. Но как это сделать, я не знаю. Я теперь даже не знаю, чего ты хочешь. а я вот о чем думаю, – она глотнула воздуха и рискнула поднять на него глаза, но Джей смотрел в землю. – Помнишь, ты говорил, что хочешь все бросить, хочешь, чтобы мы могли целый год путешествовать? Вот я и подумала… Может, нам здесь провести год? Или больше… И путешествовать мы тоже поедем, только я сначала должна знать, что происходит с маминым здоровьем. Я серьезно. Ты все, что хочешь, можешь здесь делать: и с детьми вместе быть, и медитировать. Подумай, это же твоя мечта и есть. Это твой план – надо только хорошенько присмотреться. Вот река, поваленный тополь, новая поросль. Здесь так спокойно, так тихо. Здесь слышно, как падает старое дерево.