Хотя все эти эволюционные объяснения кажутся верными, они не учитывают сложности социальных и культурных явлений, которые стремятся объяснить. Я могу только похвалить попытки связать тайны искусства и религии со стандартными когнитивными феноменами, которые могут быть изучены с помощью психологических и нейровизуализационных инструментов. Однако они всегда напоминают мне истории Редьярда Киплинга из сборника «Просто сказки»[499] о том, как верблюд получил свой горб или леопард – свои пятна. Теории искусства и религии, как и рассказы Киплинга, опираются на спекулятивные механизмы, которые в настоящее время остаются в значительной степени оторванными от объективных экспериментов. Что касается чтения, то лежащие в его основе нейронные механизмы, напротив, легко поддаются препарированию. Хотя это высокоуровневое и исключительно человеческое изобретение, оно связано с уже идентифицированными и воспроизводимыми нейронными цепями. Я с нетерпением жду, когда будущие экспериментальные достижения приведут нейроэстетику и нейротеологию к тому же уровню научной строгости.

Почему человек – единственный культурный вид на планете

Почему человек – единственный культурный вид на планете

Гипотеза о том, что все основные особенности человеческой культуры связаны с определенными мозговыми модулями или процессорами, приобретенными нами в ходе нашего эволюционного прошлого, наталкивается на одно серьезное возражение. Если мы разделяем большинство этих процессоров с другими приматами, почему Homo sapiens – единственный вид, который породил развитые культуры?

Несмотря на недавние дискуссии о степени, в которой культура свойственна другим животным, Homo sapiens – поистине уникальный вид. Десятилетия терпеливых этологических[500] наблюдений позволили выявить лишь 39 подлинных «культурных» признаков у наших ближайших родственников – шимпанзе. Культура определяется как поведение, которое варьируется в разных группах животных одного вида, передается из поколения в поколение и не является простым следствием вариаций в локальной среде[501]. Сторонники теории о наличии культуры у шимпанзе торжествующе причисляют к подобным признакам тот факт, что шимпанзе из Махали (Танзания) ковыряют в носу палкой или что хлопки в ладоши для привлечения внимания другого примата используются в четырех из семи африканских местообитаний. Я не отрицаю важности этих наблюдений – они выступают мерилом уникальности человеческого вида и пытаются связать ее с классическими механизмами бессознательного подражания и социального переноса. Однако скудость животных культур и бедность их содержания резко контрастируют с неисчерпаемым перечнем традиций, которые даже самая маленькая человеческая группа развивает самопроизвольно.