В этой главе я рассмотрел ряд случаев, в которых политические активисты использовали массовую культуру, чтобы стимулировать политическую сознательность граждан и привлечь больше избирателей к участию в президентской кампании 2004 года. Они осваивали технологии и техники, возникшие в рамках фанатских сообществ, использовав их для мобилизации избирателей. Они организовывали концерты и различные мероприятия, используя их в качестве площадок для привлечения избирателей. Они устраивали показы фильмов, используя их в качестве повода для политических дискуссий и публичных агитаций. С помощью Photoshop они создавали политические пародии на острые политические темы. Они разрабатывали онлайн-игры, где люди получали возможность организовывать самоуправляемые сообщества. Они позволили нам хотя бы на короткое время представить ситуацию, в которой Буш – обычный кандидат, отстраненный от власти одним окриком Дональда Трампа.

Многие группы, о которых говорилось выше, были глубоко разочарованы результатами голосования в президентской кампании. Они вложили столько сил, пытаясь отстранить Буша от власти, и теперь видели, что все это не имело никакого смысла. Более консервативно настроенные политические активисты полагали, что их попытки следовать христианской стратегии голосования и их нападки на кандидата от демократов были решающими факторами в победе Буша. Как бы мы ни относились к результатам голосования, налицо тенденция, состоящая в постепенном сращивании политики, массовой культуры и повседневной жизни, и эта тенденция может привести к небывалому уровню вовлеченности избирателей. Мы наблюдали мобилизацию самых разных низовых сообществ – как правого, так и левого спектра, – проводивших собственные программы и формирующих избирательные списки. На определенном этапе кандидаты и представители политических партий утратили контроль над политическим процессом, а федеральные телесети, казалось, утратили контроль над восприятием кампании со стороны аудитории.

Что нас ждет дальше? Так как описанные процессы были теснейшим образом связаны с конкретным голосованием, они воспринимаются как исключительное событие, выходящее за рамки повседневной жизни. Следующий этап – сделать гражданскую активность в рамках демократического процесса частью нашей повседневной жизни.

В книге «Коллективный интеллект» (2000) Пьер Леви описывает то, что он называет «достижимой утопией». Он предлагает представить момент, когда совместное знание и низовые стратегии властных отношений станут нормой нашей повседневной жизни. В мире, который описывает Леви, представители принципиально разных точек зрения обсуждают ценности, открыто обмениваются мнениями, и эти обсуждения создают основу для обоюдного уважения и доверия. Схожий политический идеал лежит в основе работы Центра делиберативной демократии при Стенфордском университете. [43] Основная идея заключается в том, чтобы соединить понятие делиберации (deliberation), под которым понимается процесс активного «взвешивания» свидетельств и аргументов, с традиционным пониманием демократии. Центр провел ряд международных тестов, участники которых были представителями различных политических сил. В течение продолжительного времени они периодически собирались вместе – онлайн или очно. Сотрудники центра снабдили их подробным информационным бюллетенем, касающимся различных аспектов публичной политики. Кроме того, они имели возможность задавать вопросы экспертам и обмениваться мнениями между собой. Через некоторое время исследователи обнаружили значительные изменения в восприятии участниками определенных аспектов политики по мере того, как они знакомились с альтернативными точками зрения, учитывали чужой опыт и идеи, корректируя в соответствии с ними собственное политическое мировоззрение. К примеру, на одной из сессий среди участников возросла с 20 % до 53 % поддержка политики оказания помощи иностранным государствам. Основная причина такой перемены заключалась в том, что участники группы узнали, какой скромный процент общего федерального бюджета выделяется на подобные цели. Дискуссии по поводу войны в Ираке привели к новому консенсусу, согласно которому Ирак рассматривался как объект легитимного интереса США; впрочем, этот консенсус не включал в себя возможности решения проблемы с помощью войны – оптимальным способом решения проблемы были признаны многонациональные переговоры, а не одностороннее вмешательство. [44] Исследователи выяснили, что более информированные граждане также более склонны принимать участие в голосовании и в других формах политической деятельности. По их мнению, обычные граждане гораздо более склонны к свободной дискуссии, чем члены правительства, так как первые не обременены формальными обязательствами перед избирателями и партиями, которые они представляют, и поэтому могут легко изменить свою точку зрения при появлении новых фактов. Основная задача – создать контекст, в котором люди с разным культурным опытом могли бы открыто говорить и слушать друг друга.