Человек достоверный – вероятно, речь о каком-то из афинских дипломатов. Вряд ли это Ксенофонт, который ездил в Персию с военной миссией. То, что все земли в Персии принадлежат царю, а он только делегирует управление ими ближайшим родственникам и сатрапам, поражало воображение греков.
Итак, я думаю, если бы кто матери царя и жене Ксеркса, Аместрисе, сказал, что с ее сыном затевает состязаться сын Димонахи, которой наряд стоит, может быть, много как мин пятьдесят, а у самого сына земли в Эрхии не будет и трехсот плетров, то она удивилась бы, на какие же средства полагается этот Алкивиад, затевая вступить в борьбу с Артаксерксом, и, кажется, заметила бы, что у него быть не может никаких других способов, кроме старания и мудрости; потому что у греков только это имеет цену.
Димонаха и Клиний – родители Алкивиада. Наряд – в оригинале «космос», что может означать и все одежды и украшения. Пятьдесят мин – большая сумма для простого человека (все имущество Сократа оценено было в пять мин), но не для царя. Плетр – минимальная мера площади, вероятно, как и латинский югер, изначально выделенная как та, которую вол может распахать за один день. Триста плетров – большой объем земли для простого человека, требующий работы нескольких десятков волов, но крохотный в сравнении с владениями монарха в монархических государствах.
А когда донесли бы ей, что тот же самый Алкивиад решается на такое предприятие, во-первых, не имея от роду и полных двадцати лет, во-вторых, нисколько не приготовившись к тому учением, да сверх того, если любящий его человек советует ему наперед учиться, упражняться, трудиться и потом-то уже состязаться с царем, – он не хочет и утверждает, будто довольно ему быть и таким, каков есть; тогда она, думаю, изумилась бы и спросила: что же бы такое могло быть, на что этот мальчик надеется? и как скоро мы сказали бы ей, что на красоту, знаменитость, происхождение, богатство и способности души; то, видя у своих все такое, она почла бы нас, Алкивиад, сумасшедшими. Да хоть взять Лампиду, дочь Леонтихида, жену Архидама и мать Агиса (все эти мужи, известно, были царями): ведь и она, видя, как велики способы ее родных, удивилась бы, кажется, если бы узнала, что ты, столь худо приготовленный, намереваешься состязаться с ее сыном. А не стыдно ли, думаешь, что неприятельские женщины лучше судят о нас, какими нам должно быть, восставая против их граждан, нежели мы – о самих себе?