После этого-то почитатели софистов, сорадуясь их мудрости, уже слишком много смеялись и шумели; а мы, как оглушенные, молчали.
Заметив наше смущение, Эвтидем, чтобы еще более удивить нас, не давал ребенку отдыха, продолжал спрашивать и, как хороший орхист, предлагал ему об одном и том же предмете сугубые вопросы.
Орхист – музыкант оркестра. Имеется в виду повторение припева два раза, сохраняющееся вплоть до современных песен.
– А что, Клиниас, – сказал он, – учащиеся тому ли учатся, что знают, или тому, чего не знают?
В ту же минуту Дионисиодор опять прошептал мне:
– Сократ! Ведь и это такая же штука, как прежняя.
– О Зевс! – отвечал я. – Да и первый-то вопрос делает вам много чести.
– У нас все равно неизбежны, – сказал он. – Поэтому вы, думаю, пользуетесь высоким мнением у своих учеников?
Между тем Клиний отвечал Эвтидему, что учащиеся учатся тому, чего не знают. А Эвтидем спросил его опять, как и прежде спрашивал:
– Как же так? Знаешь ли ты буквы?
– Знаю, – сказал он.
– Все знаешь?
– Все.
– Но когда человек говорит что-нибудь, разве не буквы он говорит?
Согласился.
– А так как ты знаешь все буквы, то он говорит то, что ты знаешь?
И в этом согласился.
– Что ж теперь? – сказал он. – Значит, не ты учишься, когда что-нибудь говорят, а тот, кто не знает букв?