Так, Сократ; повинуясь нам – твоим воспитателям, не ставь выше справедливости ни детей, ни жизни и ни чего другого, чтобы, сошедши в преисподнюю, мочь в свое оправдание сказать все это властям ее. Твой поступок, видишь, и здесь не обещает и тебе и твоим ничего хорошего, справедливого и святого; да и по пришествии туда не обрадует тебя ничем лучшим. Если ты теперь отойдешь, то отойдешь обиженным – не от нас, законов, а от людей: напротив, если убежишь и так постыдно воздашь обидою за обиду, злом за зло, нарушив свои обещания и договор с нами и сделав зло тем, которые менее всего виноваты, то есть себе, друзьям, отечеству и нам; то во время твоей жизни будем гневаться на тебя мы, а после неблагосклонно примут тебя и наши братья – законы преисподней, зная, что ты, сколько от тебя зависело, умышлял на нашу погибель. Не верь же Критону более, чем нам, и не делай того, что он говорит.
Обиженным – то есть как будто претерпевшим несправедливость. Одна из любимых тем Сократа – что гораздо лучше претерпеть несправедливость, чем причинить ее, потому что, претерпев несправедливость, ты можешь сохранить свой выбор добра и благородства, а причинив – уже не можешь. Сократ от лица законов рассматривает коллизию, когда незаконный поступок, даже вроде бы не наносящий никому вреда, включает в себя приписывание другим несправедливости, а значит, взаимных и непримиримых обиды. Законы преисподней – так как в Аиде был определенный начальный божественный порядок, то там действовали и законы, не только как назначение наказаний, но и как поддержание доли, достоинства и возможностей каждого усопшего.
Вот слова, любезнейший друг Критон, которые я, кажется, слышу, как корибанты слышат флейту! Звуки этих слов так поражают меня, что я не могу внимать ничему другому. Знай же, что ты напрасно бы говорил, если бы стал утверждать что-нибудь против настоящего моего мнения. Впрочем, если можешь сказать более, говори.