МАРИ: Помню, я очень боялась Нико, когда была маленькой. Но я не знаю, как объяснить – я его больше не боюсь, мне его просто жаль. Хотя, конечно, не настолько. Ты правильно сделала, что заявила.

НУРА, с любопытством: Ты знала его в детстве?

МАРИ: Я ходила в один детский сад с его сестрой, Амалией. Она была моей лучшей подругой.

НУРА, с удивлением и любопытством: Да?

МАРИ: И я знаю, что Нико жилось непросто. У него с Уильямом и Амалией были разные отцы, и его родной отец знать его не хотел. А отец Уильяма и Амалии тоже вроде как не особо хотел с ним общаться. А мать была просто слабая и трусливая. И в детстве у Нико случались безумные приступы ярости. Он прям совсем слетал с катушек. И вместо того, чтобы его как-то успокоить или попытаться понять, она запирала его в комнате и врубала классическую музыку на полную громкость, чтобы его никто не услышал. А сама ходила по квартире как ни в чем не бывало и улыбалась. Короче говоря, обедать у них всегда было интересно.

НУРА с беспокойством смотрит на МАРИ.

МАРИ продолжает: А после аварии она просто бросила обоих сыновей. Оставила их на няню. Думаю, с тех пор она с Нико ни разу не встречалась. Я слышала, Уильям с ней иногда общается, но совсем редко.

НУРА: Аварии?

МАРИ пораженно смотрит на НУРУ: неужели она не знает об аварии?

МАРИ: Окей. Ясно.

МАРИ пытается придумать, как бы рассказать об этом помягче, но в итоге решает сказать всё как есть.

МАРИ: Когда Нико было 11, он угнал машину отчима и разбил ее. Уильям и Амалия были в машине. Само собой, он это сделал не нарочно, он же был еще ребенок, но Амалия сломала спину и умерла.

НУРА в шоке смотрит на МАРИ: О боже.