— О, я лежал достаточно удобно, — ответил Адриан, — но спал совсем скверно.

Сэр Магнус метнул в него грозный взгляд из-под седых бровей.

— Вы не полагаетесь на меня? — сердито спросил он. — Почему, полагаюсь, — испуганно молвил Адриан.

— В таком случае перестаньте паниковать. — Он лихо надел набекрень свой цилиндр и распорядился, взмахнув тростью: — Пошли подышим воздухом.

Сэр Магнус вышел из полицейского участка с таким видом, будто возглавлял парад; сержант и Адриан последовали за ним, мелодично позвякивая наручниками. Впервые Адриан почувствовал, что должна была ощущать Рози, когда на нее надевали цепи. Прохожие на улицах оглядывались на странную троицу, и с каждым шагом Адрианом овладевал все более сильный страх. Он даже облегченно вздохнул, когда они вошли в здание суда.

Почему-то ему представлялось, что дело будет тут же рассмотрено, приговор вынесен и его выведут из суда закованным в кандалы; тем сильнее было удивление Адриана, когда он обнаружил, что правосудие вершится вовсе не таким быстрым и образцовым манером. Судья — мужчина с лицом прирожденного преступника, как показалось ему — приготовился терпеливо выслушать показания сержанта, задержавшего Адриана. Сержант — бас-профундо в полицейском хоре — читал по записной книжке медленно и нудно, тщательно выговаривая каждое слово:

— Сержант полиции Эммануил Дрей, номер сто двадцать четыре, полицейское управление острова Скэллоп. Сэр, вечером пятого июня я следовал вдоль пристани, когда мое внимание было привлечено зрелищем толпы, которая собралась на указанной пристани и с явными признаками возбуждения смотрела на воды гавани. Проследовав на край пристани, я заметил обвиняемого, который барахтался в воде вместе С каким-то большим неопознанным объектом, оказавшимся при ближайшем рассмотрении слоном. Поскольку до того мне было сообщено, что один владеющий слоном человек разыскивается для допроса в связи с имевшими место в графстве Броклберри беспорядками, я пришел к выводу, что это и есть упомянутый джентльмен. Когда он и его слон поднялись на пристань, я обратился к нему и спросил, его ли это слон.

Здесь судья поднял брови и прокашлялся с таким звуком, какой можно слышать, когда ящерица протискивается между двумя камнями.

— Сержант, — сказал он, — почему вы спросили, его ли это слон? Разве не очевидно, что если некто барахтается в воде вместе со слоном, этот слон принадлежит ему?

Сержант, несколько сбитый с толку вмешательством судьи, переминался с ноги на ногу.

— Дело в том, сэр, — ответил он, краснея, — я подумал, что он, возможно, приставлен к слону, который принадлежит кому-то другому.