Судья тихо вздохнул.
— Весьма невероятная гипотеза. Продолжайте.
Толстому пальцу сержанта понадобилось около минуты, чтобы найти строку, где он остановился. Затем он прочистил горло, откинул голову назад, точно хорист, и продолжал:
— Обвиняемый ответил: «Он мой». Тогда я спросил, не мистер ли он Адриан Руквисл. На это он сказал: «Это я». После этого я предложил ему проследовать со мной в участок, необходимо кое-что выяснить. На что он ответил: «Послушайте, сержант, я могу все объяснить».
Сержант Дрей остановился и посмотрел с улыбкой на судью, явно полагая, что эти слова означали признание вины.
— Ну? — холодно произнес судья.
— Ну тогда, сэр, — продолжил сержант Дрей, чей триумф явно не состоялся, — я отвел его в участок, где ему было предъявлено обвинение и его взяли под стражу.
— Понятно, — сказал судья. — Благодарю вас, сержант.
Сержант Дрей покинул свидетельскую скамью с изяществом тяжеловоза, судья полистал лежащие перед ним бумаги, потом снова поднял взгляд. Слово взял инспектор полиции.
— Я требую, сэр, — заявил он, — чтобы обвиняемый оставался под стражей, дабы через неделю предстать перед судом для рассмотрения его дела.
Судья вопросительно посмотрел на сэра Магнуса Рэмпинга Фьюмитори, который все это время, казалось, крепко спал. Сэр Магнус поднялся на ноги.
— Сэр, — начал он, извлекая из кармана табакерку и постукивая по ней указательным пальцем, — мои друзья из полиции (инспектор приготовился что-то рявкнуть, но взгляд судьи укротил его) предъявили моему клиенту какие-то пустяковые, сфабрикованные обвинения.
Сэр Магнус картинно взмахнул руками.
— Сэр Магнус, — перебил его судья, — всем нам не только известно ваше ораторское искусство, мы восхищаемся им. Однако позвольте заметить вам, что в данный
— Сэр, — отозвался сэр Магнус, — сей благородный юноша, находящийся здесь, как вы любезно заметили, не потому, что его дело уже рассматривается судом, и против которого не представлено еще ни одного доказательства, окажется в заточении, если будет удовлетворено требование моих друзей из полиции, окажется отрезанным от друзей и родных, от всяких радостей кипучей жизни, отрезанным даже от великолепной бессловесной твари, бывшей в минуты лишений его единственным утешением, отрезанным, я бы сказал…
— Сэр Магнус, — резко произнес судья, — я был бы весьма благодарен, если бы вы перешли к сути. Что именно вы предлагаете?
— Залог, сэр, — с чувством молвил сэр Магнус, величественно взмахнув рукой и ненароком высыпав при этом горсть нюхательного табака на стол перед собой. — Мой клиент, сэр, не проходимец какой-нибудь, не бродяга, не цыган, не оборвыш, не шарлатан…