Может быть, нам будет легче разгадать секрет Марсель Лажесс, если мы будем лучше представлять себе истоки ее творчества, национальные и исторические. Островное государство Маврикий обрело независимость лишь в 1968 году. Но процесс колонизации проходил здесь не совсем традиционно.

Еще в начале XVI века высадившиеся там португальцы застали остров совершенно необитаемым. Позднее захваченный голландцами, а потом, уже в начале XVIII века, — французами, затем отвоеванный у них англичанами, Маврикий, таким образом, был изначально заселен европейцами, и освоение его происходило вовсе не через истребление или покорение местных племен. И хотя завезенные сюда из Африки рабы образовали со временем значительный слой «черного» населения, который постепенно дополнялся выходцами из стран Азии (на сегодняшний день здесь число жителей не превышает миллиона человек), сам факт ненасильственной колонизации повлиял исподволь на складывавшийся здесь особый тип «островной» культуры — с одной стороны, тесно связанной с Европой, с другой — впитавшей в себя всю специфику местных условий. А тот факт, что на Маврикии долгое время сохранялось рабовладение, повлиял на преимущественное развитие литературы именно в слоях европейского происхождения.

Конечно, история Маврикия знает и волнения рабов, и борьбу социально угнетенных масс за свои права, и различные политические и общественные движения, так или иначе связанные с требованиями демократических преобразований. Однако антагонистического противостояния культур, как это было почти всюду в колониальных странах, здесь не было. Местная культура — маврикийская — формировалась как совокупность или даже итог развития всех компонентов, влившихся в процесс колонизации и освоения острова. И если на современном Маврикии говорят в основном по-французски и английски (а также на креольском и на хинди), это тоже следствие исторического процесса закрепления в местных условиях изначальной культурной традиции.

Марсель Лажесс пишет по-французски, оставаясь при этом писательницей сугубо маврикийской. Но нельзя не заметить при этом связь ее творчества с европейским романтизмом, особенно с его английской и даже с американской ветвью. Читатель без труда припомнит при знакомстве с Лажесс любимые всеми книги У. Коллинза, Ш. Бронте, М. Митчелл. Однако опора на весьма внушительный пласт мировой культуры только способствует Лажесс в воссоздании маврикийской реальности, и особенно — родной истории, что неоспоримо свидетельствует об эволюции молодой национальной литературы, осваивающей прошлое своей страны, а это, в свою очередь, является свидетельством закономерного этапа формирования не только национального, но и культурного самосознания.