Мы съели сапоги, ремни, ножны и все изделия из медвежьей и тюленьей кожи, которые на нас были. В довершение всех несчастий начался дождь, который лил беспрерывно в течение трех дней, а затем пошел снег. В этом жалком состоянии нас 29 сентября подобрала шлюпка с судна «Эскимос» и 3 октября доставила в Ококе. Тамошние миссионеры сделали все, чтобы нам помочь: снабдили нас пищей и одеждой, а затем отправили в Нейи, где мы встретились с Доктором, которого подобрали на три дня раньше, чем нас. Он сообщил, что его напарник умер, и вообще после того, как его подобрали, распространял много лживых историй.

Миссионеры в Нейне помогли нам добраться до Хопдейла, а оттуда послали в Кибокок, где двое из нас оставались всю зиму. Еще один человек остался у поселенца Джона Лейна, где-то между Нейном и Хопдейлом; Доктор прожил до марта у Джона Уокера, а затем уехал в Индиан-Харбор; остальные двое — Джозеф Фишер и Томас Колуэлл — тоже приютились у местных жителей около Индиан-Харбор. Агент «Компании Гудзонова залива» в Кибококе Белл решил оставить нас двоих у себя, пока нам не представится случай уехать с этого берега. Мы покинули его дом около 10 июля и прибыли в Мейкови, ожидая оказии, чтобы ехать дальше.

Капитан Дантен был столь любезным, что согласился взять меня на борт, а моего товарища на судно взял «Уайлд Ровер» капитан Гамильтон. Переход пока был весьма приятным, и я надеюсь, что таким же будет и дальше.

Надеюсь, сэр, что вы разберете написанное; почерк у меня плохой, и писал я в спешке.

Джон Ф. Салливэн»

Перейдем теперь к повествованию Холла о том, что произошло после того, как погибла его лодка.

КАК Я СТАЛ АБОРИГЕНОМ

Испытывая страстное желание заняться исследованиями и особенно приспособиться к жизни, которую ведут иннуиты, я решил совершить поездку на нартах с собачьей упряжкой в залив Корнелл-Гриннелл, куда уже уехал Угарнг[119].

Приведу отрывок из дневника о первом дне поездки в таком виде, в каком я заносил свои записи по вечерам, сидя в иглу[120].

«Четверг, 10 января 1861 года. Термометр показывает —30° F. Наше общество: Эбербинг, его жена Тукулито, Кудлу и я. К четырем утра поднялся, разбудил Эбербинга и его жену. Встав, они тотчас принялись собирать вещи, которые им потребуются во время нашего пребывания в отлучке. Затем я возвратился на судно и уложил свои вещи. На время поездки я взял полтора фунта консервированной бараньей тушенки, три фунта солонины, 15 сухарей (4 фунта), четверть фунта перцу, два фунта молотого жареного кофе, кварту патоки, кварту кукурузной муки и три фунта цинциннатских шкварок для супа. Из постельных принадлежностей захватил двойное шерстяное одеяло, спальный мешок, плащ и плед, чтобы покрывать постель. Что касается одежды, то, кроме бывшего на мне эскимосского костюма, взял запасную нижнюю рубашку, шерстяную верхнюю, две пары носков, запасные брюки, два полотенца и две пары рукавиц. Из книг отобрал «Навигатор» Боудича; «Географию и атлас неба» Беррита; «Топографическую съемку» Гиллеспи; «Морской альманах на 1861 год»; Библию и поваренную книгу. Из приборов взял телескоп, саморегистрирующий термометр, карманный секстант, два магнитных компаса и морской бинокль. У меня были также ружье, огнеприпасы, жир для лампы, ручная пила, бумага, чернила, перья, записная книжка и путевой журнал.