Трудности Робертсона окончательно оформились с его вложением в US Airways. В начале 1996 года исполнительным директором авиакомпании был назначен человек, нацеленный на реформаторское снижение издержек, и Робертсон принял мудрое решение купить крупную долю компании. К лету 1998 года ставка окупилась: капитал US Airways вырос в пять раз. Но вместо того чтобы отпраздновать победу и продать акции, Робертсон выжидал, несмотря на то что теперь его доля в капитале авиакомпании равнялась астрономическим 1,5 миллиарда долларов и составляла почти одну пятую компании¹¹. Осознавая опасность ситуации, аналитик Tiger посоветовал Робертсону продать часть позиций, когда US Airways организовала выкуп своих акций в начале 1998 года, но тот предложение отверг: «Это одна из моих лучших идей», — возразил он¹². Учитывая ограниченное количество возможностей, открытых для перегруженного инвестора, Робертсон приготовился держаться этой позиции еще много дольше того момента, когда его изначальное вложение окупилось, игнорируя тот факт, что позиция далеко переросла рамки ликвидности.

Риски такого поведения скоро стали очевидными. В начале 1999 года US Airways зафиксировала разочаровывающие прибыли, цена акций упала как камень, потеряв за три недели торгов 29 %. Робертсон написал инвесторам, дерзко предсказывая утроение капитала к концу текущего года, по мере того как восстановится уважение рынка к компаниям старой экономики. Но положение не улучшалось. В июле механики авиакомпании проголосовали за отказ подписать контракты, назревала забастовка. В августе остановки в работе привели к отмене некоторых полетов. Поскольку цена акций продолжала снижаться, у Робертсона не было возможности продать свою внушительную позицию на открытом рынке, не столкнув цену в свободное падение: он стал скорее владельцем, чем инвестором. Tiger был вынужден залечь на дно в ожидании стратегического покупателя авиакомпании, который снял бы тяжелую ношу с его плеч. Тем временем и другие серьезные ставки Робертсона «скисали». Federal-Mogul, производитель автомобильных запчастей, упал на 30 % за первое полугодие, a Niagara Mohawk застыл на месте. Инвестиционная публика теряла интерес к старомодным капиталам. В своем апрельском письме к инвесторам Робертсон писал: «Мы переживаем самое нетипичное поведение рынка, когда фундаментальные основы игнорируются повсеместно»¹³.

К лету 1999 года решение Робертсона игнорировать технологический бум вызвало на Парк-авеню кризис. Tiger потерял 7,3 % за первое полугодие, в то время как взаимные фонды высокотехнологичных компаний поднялись на четверть и более. Дневные трейдеры, торгующие со своих кухонных столов, переплюнули отряд особого назначения Робертсона. Пришедшие на волне потерь от иены осенью 1998 года последние неудачи переполнили чашу терпения инвесторов: отозвав из активов Tiger 3 миллиарда за шесть месяцев до марта, партнеры Робертсона вывели еще 760 миллионов капитала к концу второго квартала. Чем больше капиталов выводили инвесторы, тем больше позиций вынужден был закрывать Робертсон¹⁴. А как только на Уолл-стрит поняли, что Tiger стал вынужденным продавцом, глубокие хищнические инстинкты вернулись. Каждый месяц в письме к инвесторам Робертсон отчитывался по десяти ведущим позициям Tiger, поэтому его предпочтения не были секретом. И действительно, соперники изо всех сил продавали против него. Однажды жутким июльским днем слух о том, что к концу месяца Tiger столкнется с отзывом 3 миллиардов долларов, спустил курок подъема хищнических продаж: портфель Tiger потерял 72 миллиона долларов за 15 минут, в то время как широкий рынок оставался спокойным¹⁵. Слух не подтвердился, но это было слабым утешением.