С другой стороны, практика командной работы, популярная в компании, заключала определенный риск. Подразумевалось, что ни один член команды не уйдет, прихватив секреты фирмы, и тем самым не создаст конкуренции. Как в романе Джона Гришэма «Фирма» в Renaissance тщательно продумывали вопросы внутренней лояльности. На собеседованиях соискателей информировали, что если они вступят в ряды компании, то в финансовой индустрии не смогут работать больше ни на кого. Фирма, как правило, не нанимала людей с Уолл-стрит отчасти оттого, что любой, кто раз сменил команду, может сделать это снова. Для усиления соглашений об отказе от конкуренции и неразглашении, которое подписывали исследователи, они были обязаны вкладывать пятую часть своего дохода в Medallion Fund, и в случае увольнения деньги запирались там, как своеобразный залог на четыре года. Также помогал тот факт, что фирма располагалась в тихом городке Ист-Сетокете, в милях от конкурентов. Как только сотрудник определял своих детей в местную школу, он уже не хотел никуда уходить.

Тем не менее в 2003 году схема дала сбой. В своем стремлении нанимать лучшие умы планеты Renaissance обнаружили одно из достижений бывшего Советского Союза: государство собирало самых умных детей из пятнадцати республик и перевозило их в Институт физики и высоких технологий в Москве. Там, разлученные со своими семьями, вундеркинды проходили интенсивную подготовку, и те, кто выжил в этой жесткой атмосфере, после распада Союза оказались востребованными во всем мире. В Renaissance наняли одного такого русского. А он порекомендовал еще одного, и довольно скоро центр в Ист-Сетокете имел внушительное русское собрание. Но лидеры компании никогда не задумывались о поведенческих последствиях советского воспитания. Дети, взрослевшие в рушащейся политической системе, были склонны считать власть продажной, а единственной задачей человека — заботиться только о себе. Дети, разлученные с родителями, имели еще больше шансов вырасти неисправимыми индивидуалистами. И конечно, проработав в Renaissance достаточно долго, чтобы постичь их секреты, двое русских исследователей выдвинули Саймонсу ультиматум. Они воспротивились соглашению об отказе от конкуренции и затребовали повышения зарплаты. При отказе Саймонса они грозили, что уволятся и примкнут к соперникам³¹.

Шантажа Саймонс не потерпел, и русские ушли в другой хедж-фонд. С первого взгляда это была катастрофа. Благодаря открытой структуре Renaissance русские хорошо разобрались в принципах работы системы. Если бы они начали торговлю на сигналах Renaissance, то легко перетянули бы часть их прибыли. Это как если бы пираты производили клон самого продаваемого патентованного средства фармацевтической компании. Финансовые инновации не защищены патентами так, как защищены медицинские, поэтому было непонятно, сработают ли для Саймонса механизмы законной защиты. Тем более примечательно, что работа Medallion по-прежнему заставляла конкурентов глотать пыль. Подобно пьющим яд и остающимся в живых фокусникам, Саймонс стал еще более загадочной фигурой, чем прежде.