Необычной чертой Константинополя была страсть к возведению исполинских статуй императриц – и по отдельности, и с мужьями. Возможно, иконоборчество воспринималось как опасное погружение в женоненавистничество – как физическое, так и метафизическое.
Кризис иконоборчества мог бы разрешиться в 843 г., но жителям города вскоре пришлось встретиться с не менее страшными внешними угрозами. Одна из них – новый император Священной Римской империи. Он воспользовался случаем укрепить свою власть, пока византийцы погрузились во внутренний иконоборческий конфликт (см. Приложение). Другая – враг, которого северным ветром принесло к стенам Константинополя, викинги. Один из дерзких набегов викингов на юг увековечен на руническом камне в форме свернувшегося змея в шведском Мариефреде:
Глава 42. Викинги – то ли друзья, то ли враги. Начало Руси 860–1040 гг.
Глава 42. Викинги – то ли друзья, то ли враги. Начало Руси
В 2010–2011 гг. в южной и западной галереях Софийского собора обнаружили поразительные (почти незаметные) следы настенной росписи. На мраморной поверхности кончиком ножа или булавки были выцарапаны четыре крошечных корабля викингов. Если сосредоточить взгляд на тонких линиях рисунка, отстранившись от прожилок и трещинок в мраморе, их очертания становятся явственными. Вот – камбуз, вот – корма, а вот – нос с разинувшим пасть драконом. В этих рисунках – зашифрованное послание. Возникает вопрос: что они здесь делают и кто это нарисовал{529}.
А ключ к разгадке кроется в кладе, найденном в Йоркской долине. Его зарыли в спешке где-то в 920 г. неподалеку от нынешнего Харрогейта на севере Англии, а в 2007 г. его с помощью металлодетектора обнаружили местный предприниматель с сыном. Сокровищница ломилась от серебряных монет и драгоценных святынь из Самарканда, Ирландии, Афганистана и Узбекистана. Эта находка – сокровище во всех смыслах этого слова.
Клад был спрятан под ничем не примечательной свинцовой крышкой, в великолепном позолоченном сосуде, окаймленном золотом и расписанном изображениями виноградных лоз, львиц, оленей и лошади{530}. Подержать этот холодный и тяжелый золотой чан – большая честь. Сосуд изначально предназначался для хранения хлеба для таинства. И, скорее всего, он сам был жертвой набега викингов. Его отобрали у убитого священника, а может быть, взяли как дань, предложенную разбойничающим викингам – вынужденная плата за окончательный мир, принятая в Средневековье. Эта красивая, повидавшая виды вещица – отражение эпохи, красной нитью по которой прошлись викинги с их «длинными кораблями»{531}.