Старшиной села Шали был Борщиг Ханбулов — человек смышлёный, правдивый и твёрдый. Ему, Борщигу, прежде чем кому — либо, стало известно о непрерывном прибытии в Грозный значительных военных сил, а Шали от Грозного было расположено совсем близко. В решительные дни 27 и 28 апреля Борщиг собрал всех мулл, хаджей, улемов села и успел убедить их, что от восстания Чечня всё равно ничего хорошего ждать не может, что если бы восставшие и победили, то несомненно, лишь на очень короткий срок. Убеждённые своим старшиной прапорщиком Борщигом шалинцы дали слово отстоять аул от вторжения Алибека и его сдержали. Жители встретили Алибека ружейным огнём[1228]. Толпы сторонников Алибека, расчитывавшие, как видно, на сочувствие молодёжи, пробовали было, не обращая внимания на угрозы старейшин, мулл и хаджей Шали, двинуться далее к аулу, но те дали залп в воздух Озадаченные мятежники отпрянули и повернули назад; шалинцы же, бывшие конными, понеслись им вслед, потрясая и угрожая оружием. Во главе всех скакал Борщиг. Казаки даже не преследовали бегущих, хотя сами они об этом умалчивали. В Шали Алибек-Хаджи сразу почувствовал к себе враждебное отношение жителей. Поняв, что плоскостные чеченцы не расположены к нему, имам вернулся в горы[1229]. Идея о бесполезности сопротивления властям начала отныне смелее высказываться благоразумными людьми (в основном старшего поколения) не только на плоскости Чечни, но отчасти и в горах. Борщигу была дарована пожизненная пенсия (около 400 рублей в год); кроме того, распоряжением начальника области он был зачислен в милицию на офицерскую должность, что прибавляло ему ещё до 600 рублей в год.

Мятежники оказывали упорное сопротивление, однако 27 и 29 апреля дважды потерпели неудачу в ущелье Хулхулау[1230]. Чеберлоевцы под командованием Дады Залмаева, направлявшиеся в Шаро-Аргун, были рассеяны отрядом полковника Лохвицкого при поддержке местной милиции, которую организовал старшина Хайбула. Дада Залмаев из Чеберлоя, после подавления за 2 дня восстания, с 3 товарищами вернулся в Ичкерию — просить помощи Алибека[1231]. Удачно для российской администрации складывалось положение и в Хасав-Юртовском округе, где успешно действовал отряд полковника Батьянова. Эти успехи позволили командованию приступить к действиям по разгрому главного очага восстания. 10 мая началось наступление трёх российских отрядов на горную часть Веденского округа. В первых числах мая войска из Эрсеноя, со стороны Хасав-Юрта, местная милиция и милиция Андийского округа начали движение в сторону Чаберлоевского общества, где сконцентрировались восставшие, стараясь привлечь на свою сторону беноевцев и зандакцев[1232]. 14 мая 1877 года пришло известие о восстании в Салатавии, что заставило пересмотреть направление главного удара царских войск. Разгром дагестанских аулов сопровождался выселением «неблагонадёжных» жителей селений Алмак и Буртунай[1233].Наместник на Кавказе давал следующие указания своим подчинённым в Терской и Дагестанской областях, как поступать с восставшими: «Необходимо, дело расправы за мятежные восстания против Правительственной власти поставить так, чтобы наказание распространялось не на одних только ищущих подвига самопожертвования фанатиков, айна окружающую их виновную среду, чтобы страхом неизбежного общего наказания участников мятежных нарушений общественного порядка побудить массу противодействовать успеху преступных возбуждений отдельных личностей»[1234]. 14 мая 1877 года в «Терских ведомостях» было опубликовано высочайшее повеление «О порядке ответственности лиц гражданского ведомства, совершивших в местностях, состоящих на военном положении, тяжкие преступления». По этому закону военным судом осуждали гражданских лиц за бунт и измену государству, за уничтожение средств сообщения, за нападение на часового[1235]. Когда Алибек-Хаджи в конце июня сам направился в Андию, он был встречен выстрелами в аулах Ансалта и Муни и должен был ни с чем вернуться из Дагестана в Чечню, где продолжалось ещё волнение в Шатое и Чаберлое[1236].