В пореформенный период (и, особенно в конце XIX века), когда меняются приоритеты и ценности и на первый план выступают «мирные» сферы деятельности, в которых казаки были не сильны, снижается их позитивная идентичность, меняется и отношение к русскому населению. В частности, ощущая отставание в сфере образования от центрально-российских областей, казаки говорили: «Мы народ тёмный, вот русские — другое дело, те много знают!». Иным становится и отношение к практическому опыту русского народа в области земледелия. Представления о не престижности (а они постоянно накапливались в этот период) собственной культурной традиции пробивали брешь, делали менее стойким этническое самосознание[2549]. Низкий уровень агротехнической культуры, рутинная техника не давали должного ускорения развитию земледелия. Так, в станице Прохладной, находящейся на одном из самых плодородных участков Терской области, при обработке применялся малороссийский плуг — очень тяжёлый, для пахоты в него надо было запрягать не менее 5 пар волов. Однако, от предложения приобрести более усовершенствованный плуг казаки, ссылаясь на традиции, решительно отказывались. Ремесло среди терских казаков было развито слабо. Для этих нужд они пользовались услугами ремесленников — горцев, которые в станицах были желанными гостями. Они занимались не только изготовлением сельскохозяйственного инвентаря, но и ремонтом и изготовлением оружия[2550]. Известная часть казачества обуржуазилась: казаки среди торговцев в казачьих округах Терской области составляли почти 50 %[2551].

По сведениям 1904 года казачьи войска в России занимали, в общей сложности, территорию, величиной около 66 млн. десятин земли, т. е. около 1/6 части всей площади Европейской России. При этом казачьи земли в большинстве случаев принадлежали к числу самых плодородных в России и 69 % их были удобны для обработки. Таким образом, в среднем по России, на 1 казака приходилось 32, 5 десятин всей земли, из которых 20 десятин были удобны для обработки. Наиболее крупную статью доходов казачьих войск составляли правительственные субсидии — 32, 1 % или 3 982 970 рублей[2552]. По сравнению со смертностью населения России (3, 5 %), смертность населения в казачьих войсках была несколько ниже. Так, смертность в Терском казачьем войске в 1898 году составляла 3, 3 %, в 1899 году 3, 6 %, а в 1900 году 3, 4 %[2553]. Данные о Кубанском и Терском казачьих войсках считались секретными[2554]. Привилегии казачества были одним из аспектов русского империализма[2555]. Действовавшее «Положение о пошлинах за право торговли и промыслов», утверждённое 9 февраля 1865 года на казачьи войска не распространялось. Торговля казаков в пределах своих войск не подвергалась никаким пошлинам в пользу казны, но они были обязаны платить установленные сборы в доходы своих войск[2556].