– Знаешь… я больше сочувствую жителям деревни, – сказала Кете. – Они прилетают сюда, бомбят наши города… даже наш амбар уничтожили! Это ужасно! Хорошие люди вроде герра Вольфхарта гибнут. Почему бы этим англичанам не поплатиться за то, что они сделали?
– Разве ты не понимаешь? – спросила Магда. – Мы тоже бомбим их города и деревни. Британцы страдают точно так же. Неужели ты никогда не слушала радио папы?
– Возможно, все это пропаганда, – возразила Кете.
– Ох, мамочка, как можно быть такой слепой?! Помнишь, что рассказывал нам Карл? Как к нему относились в Англии, когда он был вынужден работать на ферме? Как дали работу?
– Но он же на другой стороне, – заметила Кете.
– Вначале они этого не знали, – сказала Магда. – К тому же нельзя брать на себя роль судьи и линчевать других людей. Как ты думаешь, британцы поступили бы так же? Я так не думаю. Это совершенно аморально!
Она приложила дочь к другой груди. Девочка стала довольно причмокивать и толкать мать своей маленькой ручкой.
– Я думаю, у нас нет права рассуждать о морали, мамочка, – продолжала Магда. – Это мы убивали тысячи невинных людей. Мы все были к этому причастны, поскольку позволили совершать ужасные грехи от нашего имени. Неужели тебе не стыдно за нашу страну и за то, что мы сделали? Если нет, то мне стыдно за тебя.
Магда встала, не отнимая дочери от груди, поднялась наверх и захлопнула за собой дверь.
Глава тридцать четвертая
Глава тридцать четвертая
Когда Магда проснулась, первые лучи утреннего солнца падали ей прямо на лицо. Она посмотрела на дочку, спавшую в своей колыбельке, затем надела брюки и свитер, взяла фартук, висевший за входной дверью, и вышла во двор.
Погода была такой же, как и в предыдущие дни: сухой и теплой, поэтому они с отцом выгоняли коров в поле. Теперь Магда шла по дороге, чтобы пригнать коров обратно, собирала первоцветы, которые росли среди зарослей кустарника, и складывала их в карман фартука. После того дня, когда она стала свидетельницей убийства четырех британских летчиков, ее мучили кошмары: преследовали воспоминания об их остекленевших глазах, искаженных лицах и окровавленных телах. Слушая пение птиц и чувствуя, как теплые лучи солнца согревают спину, трудно было поверить, что подобные ужасы могли произойти всего в километре отсюда. Ведь на том церковном дворе точно так же могли убить и Майкла.
Вернувшись к коровнику, животные терпеливо выстроились в ряд, глядя на Магду своими темными выпуклыми глазами и кокетливо хлопая длинными ресницами. Она села на стул и принялась доить первую корову, как вдруг ее отвлек какой-то шорох. Магда огляделась по сторонам, но не заметила ничего необычного. Она подумала, что, возможно, это ворона захлопала крыльями на балках под крышей. Но когда Магда сжала пальцами соски коровы, чувствуя, какие они полные и мягкие, и молоко заструилось в ведро, она заметила краем глаза какое-то движение, словно что-то мелькнуло в темному углу сарая и скрылось за стогом сена. Магда тихо и спокойно встала, передвинула стул и ведро к следующей корове и, как обычно, начала разговаривать с ней.