Умывшись, Шекиба отправилась на поиски Гюльназ, чтобы спросить, что надо делать, и включиться в работу по дому. Эта часть жизни была ей хорошо знакома. Как будто она снова вернулась в дом Марджан. Или даже к Шагул-биби. На кухне никого не было, но на столе Шекиба увидела горку картофеля, приготовленного для чистки. Шекиба вышла в гостиную и огляделась по сторонам. Бараан-ага жил в красивом доме. Пол был устлан мягкими коврами ручной работы. Возле окна стояла обитая тафтой оттоманка с изящной резной спинкой и в пару к ней кресло с точно такими же резными подлокотниками. Стены гостиной украшали панно с изречениями из Корана, которые были написаны каллиграфическим почерком на плотной бумаге и оправлены в тонкие золоченые рамки.
Шекиба вернулась на кухню. Здесь стены были увешаны полками, на которых громоздились тарелки и чашки. Посредине стоял длинный кухонный стол. В нижней его части была полка, набитая кастрюлями и сковородками. Отыскав нож, Шекиба уселась чистить картошку. Она мысленно порадовалась, что нашла себе дело, когда явившаяся со двора Гюльназ застала ее за работой. Сделав вид, что не заметила сидящую у нее на кухне вторую жену Бараана-ага, первая жена молча развернулась и ушла к себе в комнату.
«У
Да, в таком тихом и малолюдном доме трудно будет затеряться.
Гюльназ практически не разговаривала с Шекибой, если не считать нескольких коротких реплик в течение дня — указаний по хозяйству. Однажды Гюльназ показала на кучу грязной одежды в углу кухни и сказала, что это рубашки Асифа — таково было первое имя Бараана-ага, — которые к утру нужны будут ему чистыми и выглаженными.
Ела Шекиба отдельно от мужа и его первой жены. Когда Гюльназ и Бараан-ага садились обедать в гостиной, она старательно делала вид, что занята работой по дому. Правда, надо сказать, что они и не приглашали ее к столу. Обычно Шекиба клала еду на тарелку и уносила ее к себе в комнату или между делом перехватывала что-нибудь на кухне.