Махназ перевела дух и расплылась в улыбке.
— О, прекрасно! Музыка, танцы, угощение. И главное — я повидалась с родными. Я иногда очень по ним скучаю.
— Замечательно. Желаю жениху и невесте долгих и счастливых лет.
— Да, но, честно говоря, свадьбу едва не отменили.
— Почему?
— Ну, отец девушки запросил слишком большую сумму за невесту. А мой отец сказал, что это несоразмерные деньги. Тем более что эмир Аманулла отменил обязательный
Шекиба робко улыбнулась и отвела взгляд.
— Ты права. Людям в провинции законы Амануллы кажутся странными. Представляешь, что сказали бы наши деревенские, узнай они, что в школах Кабула дети изучают английский и немецкий языки?
— Еще бы, Шекиба-джан! А много ли ты знаешь девочек у нас в деревне, которые ходят в школу?[80] Ты слышала новость? Королева Сорайя на днях выступает с речью.
— Нет, не слышала.
— О, мне не терпится послушать, что скажет королева. Хотя я немного волнуюсь. Думаю, у нее найдется немало противников. Женщина выступает перед публикой! Немыслимо! Не все готовы так быстро принимать новое. А почему бы тебе не пойти вместе с нами? Ведь это так интересно — речь королевы, верно, Шекиба-джан?
Королева Сорайя? Шекиба часто думала о ней. Ей действительно хотелось увидеть эту женщину. Но она не привыкла посещать подобного рода собрания, поэтому замешкалась в нерешительности.
— Я не знаю, не могу… Дома полно дел…
— Ах, Шекиба-джан, ничего не случится, если ты на денек отложишь свои дела! — защебетала Махназ, а затем вдруг обернулась в тот угол, где сидели их мужья. Мужчины по-прежнему были увлечены разговором. Угощение стояло нетронутым — похоже, они даже забыли про чай. — Извините, дорогой Бараан-ага! — решительно позвала Махназ.
Асиф обернулся на голос женщины. Вид у него был удивленный.
— Да, ханум?
— Могу я послезавтра украсть ненадолго вашу жену?