Нет, сын не понял бы ее. Только девочка, дочка способна понять, что это означает — пересечь невидимую границу и обрести свободу, которой пользуются мужчины. Шекиба быстро провела ладонью по своему животу, она чувствовала — на этот раз все будет иначе.

— Ты видела ее раньше? — спросила Махназ, ладонью прикрывая глаза от яркого солнца.

Шекиба отрицательно покачала головой.

— Она выглядит как настоящая королева. Точнее не скажешь. Обрати внимание, как она одевается. Все из Европы. Муж говорит, даже дети у них носят европейскую одежду.

— Твой муж так близко общается с эмиром?

— Да, он работает у него секретарем, а в отсутствие Амануллы — личным советником королевы. Совсем скоро Халиль отправится вместе с ними в путешествие.

— Ему приходится часто уезжать из дома? — спросила Шекиба.

— Да. — На лицо Махназ набежала тень. — Но по крайней мере, рядом со мной остаются свекровь и другие родственники. Без них я чувствовала бы себя одиноко.

— А как ваши родители договорились о браке? Ведь его семья жила в Кабуле, верно?

— Да, совершенно верно. Однажды отец Халиля поехал по делам в Джелалабад. По дороге он остановился в нашей деревне, пробыл там пару дней. Тогда наши отцы и познакомились. И решили нас поженить. Для меня это было неожиданно. До свадьбы я видела Халиля всего один раз, и то мельком.

— И с тех пор ты живешь в Кабуле?

— В основном да, — сказала Махназ и, придвинувшись поближе к Шекибе, чуть понизила голос: — Видишь ли, взгляды моего мужа несколько отличаются от взглядов некоторых высокопоставленных людей в правительстве. Нам пришлось пройти через трудные времена. Они забрали у нас все: дом, мебель, драгоценности. Мы вынуждены были на год перебраться в деревню, до тех пор пока нам не разрешили вернуться в Кабул. Детям очень не нравилось там жить. Мы все были счастливы, когда снова оказались в столице.

— Ужасно! — согласилась Шекиба.

«К счастью, ты не знаешь, что с тобой и мужем могли случиться вещи и пострашнее, чем потеря драгоценностей и переезд в деревню».

— Вот они! Вот они! — Махназ увидела приближающуюся к помосту королевскую чету.

В сопровождении небольшой свиты Аманулла и Сорайя поднялись по ступенькам на помост. Приметив знакомые лица среди стоявших в первых рядах людей, близких ко двору, оба приветливо улыбались и махали руками.

Мужчина в строгом европейском костюме взбежал по ступенькам вслед за процессией, подошел к краю помоста и, сделав широкий жест рукой, объявил: