— Он совершенно привык к тому, что я лезу к нему в дырку, — объяснил Брюс. — Зуб сидит прочно, правда, гной часто выходит. Танук даже рад, когда ощущает вибрацию у себя в пасти. Он блаженно плавает у бортика бассейна с открытыми челюстями, пока я держу у него в полости зуба небольшое плотницкое сверло.

Питер, как всегда, скрупулезно изучил анатомию будущего пациента и после посещения зала китов в Музее естественной истории имел четкое представление, что может представлять из себя внутренность зуба Танука. У косаток зуб укореняется в челюсти иначе, чем у людей, а полость зуба походит на конус с пиком на кончике. Чем глубже он будет сверлить, тем более крупнокалиберное сверло ему придется вводить в бой. Питер продемонстрировал нам изготовленные им из карбида вольфрама могучие сверла, предназначенные для крупных пациентов. У одного из инструментов была абразивная головка, напоминающая серебряный плод личи. От одного только взгляда на эти орудия меня всего передернуло, по всему моему телу пробежала дрожь. Я представил себе Питера в роли садиста в каком-нибудь фильме ужасов — уж он-то заткнул бы за пояс Оливье в «Марафонце»!

— Я все думаю: может быть такое, что косатка дурно отреагирует на гвоздичное масло, которое мы собираемся использовать для дезинфекции полости? — спросил Питер.

Я не имел об этом ни малейшего представления. Боюсь, и никто другой на всем белом свете не ответил бы на этот вопрос с полной уверенностью.

— Не могу сказать, — ответил я. — Но я бы удивился, если бы это привело к каким-либо неприятностям. Насколько мне известно, киты не являются сверхчувствительными к лекарствам.

Мы отправились на бортик «бассейна-изолятора», где Танук уже сотрясал грезы ночи. Надо сказать, он ужасный соня и не в его привычках быстро просыпаться. От его теплого дыхания в прозрачном февральском воздухе поднимались небольшие клубы пара. Яркое солнце так и засияло на блестящем, выгнутом в дугу теле, когда он повернулся на бок, чтобы удостоить чужаков взглядом умного темно-карего глаза.

Для работы зубоврачебной бригады на бортике бассейна была устроена платформа. Ассистентка Саманта начала раскладывать хитроумный инструментарий Питера на столиках, покрытых стерильными зелеными скатертями. Возможно, это было похоже на перенесенный в XX век обычай инквизиторов показывать обвиняемому орудия пытки. Но в действительности эти уникальные инструменты приносили облегчение зубам диких животных по всей Европе.

Начали прибывать телегруппы и репортеры: стоматология косатки представлялась слишком шикарной новостью, чтобы ею можно было пренебречь. Брюс уговаривал Танука открыть пасть, чтобы Питер мог сделать предварительный осмотр. Дыра оказалась размером с мозговую горошину.