Сначала пугался своего равнодушия, стыдился перед собой, а потом почувствовал плодотворный, необходимый для созидания покой. И увидел, что за это десятилетие совершенно не занимался тем, что считал с юности делом жизни. Десятки статей в газетах, три – пять лекций в день в различных вузах, по большей части в тех, что появились в годы перестройки, – конечно, не в счет. Это хоть и отрадная, полезная, но все же поденщина. А главное дело застопорилось, многое из того, что было накоплено, осознано, выстроено, начало разрушаться за десять суматошных лет… А ведь муза любит досуг, как гласит немецкая пословица. И потребовались большие усилия, чтобы снова погрузиться в ту эпоху, которую он изучал. Точнее – пытался восстановить во всех подробностях, деталях, найти и показать нюансы; пытался вжиться в нее.

И постепенно нынешнее отступило, поблекло, перестало не то чтобы совершенно интересовать, но волновать, то и дело выбивая из колеи. Лишь самое-самое вдруг кололо, как вынырнувший из густого тумана сучок. Взрывы домов, добровольная отставка Ельцина, гибель «Курска», заложники на Дубровке, в Беслане, отмена губернаторских выборов, взрыв в метро, недавний взрыв на шахте, когда разом погибло больше ста человек… И всё же спокойствия – спокойствия ученого – все это не нарушало. Книга двигалась небыстро, но планомерно.

Так, ну что… Николай Дмитриевич вынул из кармана пиджака мобильный телефон. Четверть двенадцатого. Нужно допивать кофе и ехать домой. Пообедает и сядет работать. Может быть, сегодня удастся закончить главу о плебисците десятого апреля, когда девяносто девять процентов австрийцев проголосовали за аншлюс к Германии. Это событие Николай Дмитриевич изучал с юности и до сих пор не мог разобраться в нем. Сначала, в глухое советское время, ему были доступны источники, где говорилось о полной фальсификации результатов плебисцита, а теперь он готов был сделать вывод, что эта почти круглая цифра вполне достоверна – весной тысяча девятьсот тридцать восьмого года австрийцы хотели жить в государстве Гитлера.

И кстати, книга, которую сегодня купил, вполне может помочь – подтвердить его вывод. Она ведь о том же, что изучает Николай Дмитриевич, – о положении в Центральной Европе в период между Первой и Второй мировыми войнами… Гвидо Препарата экономист и историк серьезный, не гоняется за сенсациями, как большинство нынешних модных… И Николаю Дмитриевичу стало неловко, что раньше не разыскал эту книгу, хотя бы английском языке; обнаружил сегодня в магазине случайно. А там могут быть новые детали, убедительные статистические выкладки, которые изменят его позицию, откроют новое… Да, сегодняшний день нужно посвятить чтению.