К XI в. жители боклендов находились в разной степени зависимости от глафордов. Гениты, бывшие свободные керлы, находились, в сущности, в вассальной зависимости от глафорда. Они были обязаны нести конную военную службу королю, очевидно, в составе отряда своего глафорда. Их повинности в пользу глафорда были, как правило, невелики (оброк, выполнение различных поручений) и представляли продолжение тех же повинностей, которые прежде шли в пользу короля и сбор которых потом был передан в «кормление» владельцу бокленда.
В гораздо худшем положении находились гебуры. Это были люди, которые сидели на земле глафорда, т. е. через административные и судебные притеснения вынуждались передавать ему свою землю, подобно прекаристам королевства франков. Они платили довольно значительные оброки и выполняли барщину, доходившую во время жатвы до трех дней в неделю.
Наконец, коттеры, пользовавшиеся выделенными им мелкими участками земли (до 5 акров), находились не только в поземельной, но и в личной зависимости. Они происходили преимущественно из рабов и зависимых кельтов, хоть иногда в подобную зависимость попадали и разорившиеся крестьяне.
Само это разнообразие форм зависимости свидетельствовало о незрелости феодализма. Так, генитов, крестьян-воинов мы не можем считать в полном смысле этого слова находившимися в феодальной зависимости.
К XI в. здесь имелся значительный слой свободного крестьянства, сохранившего общинную собственность на землю, права – обязанности свободного общинника и ополченца.
Кроме владельцев боклендов, здесь сохранилось много мелких владетелей, рабочей силой в хозяйстве которых оставались преимущественно рабы, в том числе рабы – коттеры, посаженные на землю.
Таким образом, к XI в. формирование феодализма в Англии еще не закончилось. Его утверждение произойдет только после завоевания Англии герцогом Нормандии Вильгельмом, но это произойдет уже за хронологическими рамками нашей главы.
Обращает на себя внимание то обстоятельство, что основные процессы перехода от строя военной демократии к феодализму здесь происходили в такой же последовательности и в тех же формах, что и в королевстве франков: органы народного управления заменялись административным аппаратом, народное ополчение – конным рыцарским войском, военно-служилая знать превращалась в крупных землевладельцев, и даже закон, предлагавший каждому свободному найти себе сеньора, был одинаковым в разных королевствах. Все это свидетельствовало о строгой закономерности происходивших в Европе процессов.