Трубецкая (с грустной улыбкой). Кто знает… Может быть, когда-нибудь… Все будет иначе.

72. Нюрнберг. 30 сентября 1946 года. Дворец юстиции

72. Нюрнберг. 30 сентября 1946 года. Дворец юстиции

Судный день – день объявления вердикта. Зал и ложи забиты. Пресс-рум тоже. Журналистов великое множество. Гостевой балкон, кажется, вот-вот рухнет. В самом зале стоит такая тишина, что слышно, как техники в радиорубке отсчитывают позывные, проверяя аппаратуру.

Подсудимых на этот раз вводят не как обычно, вереницей, а по одному, с некоторыми интервалами. Они не здороваются друг с другом, а механически, привычно рассаживаются на своих местах. Рассаживаются по местам защитники. Занимают свои позиции переводчики. Тишину взрывает голос судебного пристава.

Голос. Встать, суд идет!

Появляются судьи. У лорда Лоренса в руках папка. Судьи начинают по очереди читать приговор.

В пресс-руме и в барах сыплются предположения, каким будет приговор. Повешение? Расстрел? Пожизненное заключение? Оправдание? У стойки бара западные журналисты заключают пари. Советские многозначительно и строго молчат.

В центре одного кружка Пегги во всем черном и черной шляпке.

Пегги. Господа, внимание! С тем, кто сообщит мне, кто что получит, я готова провести сегодняшнюю ночь! И я не шучу!

Мужчины взрываются одобрительными криками. Пегги обводит всех глазами, усмехается.