Чехословацкие события 1968 г. – один из элементов восточноевропейской многоходовки Запада, начатой в 1948–1950 гг. операцией Split («Расщепляющий фактор» – уничтожение советскими спецслужбами в результате провокации ЦРУ целого ряда руководителей восточноевропейских компартий), продолженной в 1956 г. в Венгрии и завершённой в 1980 г. польскими событиями. В этих событиях основная ставка была сделана на интеллигенцию, часть партчиновников и студенчество. Кроме того, учтя венгерский опыт, Запад пошёл по пути организации не вооружённого восстания, а мирной борьбы за власть с использованием партаппарата. Оказалось, что этого мало. Поэтому в Польше ставка была сделана на мобилизацию широких и активных слоёв населения, прежде всего рабочего класса, а средством мобилизации был выбран уже не «социализм с человеческим лицом», а религия (католицизм) и национализм, тем более, что и то и другое имеет в Польше большую или меньшую антирусскую направленность.

Как отметил в работе «Другая Европа. Кризис и конец коммунизма» Ж. Рупник, «пражская весна» исчерпала возможности социалистического ревизионизма критически настроенных интеллектуалов в борьбе против властей соцлагеря, и в западных спецслужбах был сделан вывод о необходимости максимального расширения социальной базы протеста. Собственно, в этом и заключался для Запада один из важнейших уроков «пражской весны» как технологии антисистемной, антисоциалистической борьбы. Если венгерские события были попыткой «революционного перелома», то чехословацкие – это переход к «эволюционному перелому», но не к массовому, а селективно-социальному. В Польше ставка будет сделана на массовый «перелом» – и пазл сложится, а главное – станет ясно, как нужно ломать СССР и КПСС, а именно на чехословацко-польский манер, комбинируя разрушительную деятельность в партаппарате (например, совмещение советских и партийных должностей) с массовым движением (демократия, гласность). Всё это будет позже, но уже и в 1968 г. сказались негативные последствия ввода войск ОВД в ЧССР – они во многом оказались такими, как планировали на Западе.

Только 10 компартий из 88 безоговорочно одобрили ввод войск. Руководство французской (В. Роше), итальянской (Л. Лонго) и испанской (С. Каррильо) компартий, предостерегавшие советское руководство от силового решения, по сути осудили его, а само оно стало сильным толчком в развитии еврокоммунизма, т. е. декоммунизации этих партий, особенно после того, как В. Роше сменит Ж. Марше, а Л. Лонго – Э. Берлингуэр. В западной пропаганде, как правой, так и левой, СССР станут изображать не в качестве советской альтернативы капитализму, а в качестве российского империализма, наследника самодержавия, не как нечто прогрессивное, а как оплот реакции, раздавившей прогрессивный социализм «пражской весны».