— Та-ак, — сказал лоцман и посмотрел на маленький катерный компас. — Чуть левее бери: сейчас под берегом буй откроется. От него и пойдём.

Показалась цепочка буёв — красные конические бочки с решётчатыми башенками. На башенках поблёскивали резными стёклами фонари.

— Страшное дело, — сказал старшина, — сколько река песку, глины тащит. Мель на мели. Работает Амур!

Лоцман кивнул и закашлялся.

— Скрипишь? — спросил старшина.

Лоцман не ответил. Он поправил на голове порыжевшую фуражку с кокардой и приоткрыл железную дверь. В рубку ворвался холодный воздух.

Под дверью кто-то повизгивал.

— Машка, — сказал сердито лоцман, — опять сюда пришла? Марш на место!

В дверь просунулась чёрная медвежья голова. Машка посмотрела на людей, шумно вздохнула, блеснула белой салфеточкой на груди и исчезла.

По железной палубе зацокали когти.

Лоцман посмотрел ей вслед.

Машка устроилась около машинного люка на коврике из верёвок. Она возилась, отворачивалась от брызг, летящих через борт, скулила.

— Через три часа к «Победе» подойдём! — сказал лоцман, возвращаясь в рубку. — Отлив сейчас. Полной воды там ждать будем!

К рыбачьему колхозу «Победа» подошли под вечер. Над синими сопками на западе уже зеленело небо. Заметив катер с баржей, на берег высыпали рыбаки. Двое из них прыгнули в лодку, оттолкнулись, пошли навстречу.

— Прохору Петровичу! — крикнул один рыбак. — Газетки свежие есть?

Прохор Петрович бросил в лодку пачку газет, перевязанную бечёвкой. Он стоял у борта, у его ног тёрлась Машка.

Лодка ударилась о катер. Машка встала на задние лапы и, положив морду на цепной поручень, посмотрела на рыбаков. Рыбак нагнулся и вытащил из-под скамейки серебристую скользкую горбушу.

Машка поймала рыбину на лету, уселась и, радостно урча, принялась её грызть.