Кем был нацистский средний класс? До 1934 г. еще в большей степени, чем в Германии, это была академическая элита — государственные служащие, выпускники университетов, студенты (так называемая «арийская интеллигенция»). К 1918 г. в академической среде укоренились идеи авторитаризма, в частности, идеология католического корпоративизма, выдвинутая австрийским социологом Отмаром Шпаном и являвшаяся отправной точкой интеллектуального фашизма. Начиная с 1930-х гг. нацистские студенческие организации получили власть в студенческих сообществах нескольких университетов и стали крупнейшим студенческим движением в стране. Чаще всего, как говорят, нацистами становились учителя и преподаватели, за ними следовали адвокаты и ветеринары, фармацевты и архитекторы. Многие пришли к нацистам из «Хаймвера» (Carsten, 1977: 191, 198; Pauley, 1981: 94; 1989: 41–42). Из табл. 6.1 в Приложении видно, что среди нацистов преобладали государственные служащие (пик приходится на 1933 г. и на период 1939–1941 гг. с долей от 2,0 до 2,5 и от 20 до 27 %). Впоследствии среди военных преступников обнаружилось непропорционально много полицейских, военных и юристов (подробнее об этом читайте в следующем томе). В период политических репрессий 1934–1938 гг. число госслужащих, официально состоящих в нацистской партии, по понятным причинам снизилось. По оценке Бьюки (Bukey, 1978), в городе Линце половина нацистов так или иначе работала на государство: в период репрессий многие были уволены, часть эмигрировала в Германию, остальные скрывали свою партийную принадлежность.

По выборке военных преступников, подробно представленных в следующем томе моей книги, очень трудно судить, когда именно стали нацистами те или иные австрийские государственные служащие и сотрудники полиции. Например, Франц Штангль, комендант концлагеря Треблинка, на суде пытался передвинуть дату своего вступления в партию на куда более поздний срок. Однако подобные люди сотрудничали с нацистами и до формального присоединения к ним. За нацистов почти всегда больше голосовали в тех провинциальных городах и окружных центрах, где имелась значительная местная администрация (Pauley, 1981: 95). Госслужащие, судьи, другие административные работники были традиционной опорой обеих фашистских организаций, а венская бюрократия стала главным организатором аншлюса (Botz, 1988).

Мы можем непосредственно сравнить активистов разных политических партий по городу Линцу. Данные, собранные Бьюки (Bukey, 1986), представлены в табл. 6.2. Они свидетельствуют, что среди нацистов было больше специалистов, чем в любой другой партии, а также максимальная доля рабочих и минимальная доля мелкой буржуазии в сравнении со всеми остальными партиями, кроме коммунистов и социалистов. В табл. 6.1, в строках 8 и 9, обозначены нацисты и левые, задержанные венской полицией за уличные беспорядки. 82 % задержанных левых и 40 % нацистов были рабочими (доля 0,75); но все же среди нацистов преобладают госслужащие и студенты (доли 2,64 и 16,67). В строках 10 и 11 показаны осужденные на тюремное заключение после неудавшихся переворотов, нацистского и социалистического, в 1933–1934 гг. Это дает представление о составе парамилитарных формирований в обоих движениях. Но есть и проблема: многочисленные «кустари-ремесленники». В моей таблице они отнесены к мелкой буржуазии (как и у автора исследования). В результате мы получаем только 38 % рабочих среди нацистов (доля 0,71), 48 % (доля 0,90) — среди социалистов и 53 % (доля 0,98) — среди коммунистов. Высокая доля рабочих в трех политических группах вполне объяснима. Как и в Германии, многие «ремесленники», скорее всего, были рабочими. Если приплюсовать половину из них, рабочие будут составлять среднюю величину (доля 1,00) среди нацистов и социалистов и выше средней (доля 1,20) среди коммунистов. Думаю, что эти цифры близки к истине. В этом случае нацистские боевики окажутся истинными пролетариями (рабочими без квалификации), а если брать средний класс, то непропорционально высоко будут представлены студенты (огромная доля 11,00) и служащие частных предприятий (доля свыше 2,50). В рядах СА тоже было больше студентов и рабочих, чем в самой партии (Carsten, 1977: 198). Итак, нацистские боевики были в основном студентами и рабочими, с вкраплениями среднего класса, при почти полном отсутствии так называемой классической мелкой буржуазии.