глубокую веру в силу и вспомоществование Всевышнего Тэнгри, укрепить в них веру в правоту совершаемых деяний.
«тэнгрианского воцерковлёния»
А. М.
А. М.
В следующем билике Чингисхан, говоря о боевой подготовке своих воинов, которых «командиры армейские должны хорошо обучать стрельбе из лука и езде на конях, упражнять их в этих делах и делать их сильными и храбрыми», сравнивает их с купцами, «привозящими парчовые одежды и хорошие вещи в надежде барыша, становящимися чрезвычайно опытными в тех товарах и материях». Если вспомнить, что Чингисхан пребывал тогда в стране сартаульцев (купцов, торгашей), это его сравнение покажется вполне уместным и логичным.
«командиры армейские должны хорошо обучать стрельбе из лука и езде на конях, упражнять их в этих делах и делать их сильными и храбрыми»,
«привозящими парчовые одежды и хорошие вещи в надежде барыша, становящимися чрезвычайно опытными в тех товарах и материях».
В последнем из процитированных здесь биликов Чингисхана их автор раскрывает нам, в чем состояло его «попечение и намерение». Из чего современный монгольский исследователь Ш. Бира делает вывод, что «…усилия монгольских ханов, прежде всего, были направлены против власть предержащих (враждебных государств. — А. М.), во главу угла ставились их (монголов. — А. М.) собственные политические и жизненные интересы… Цель их политической доктрины заключалась… в установлении политической диктатуры, в первую очередь ориентированной на интересы и выгоду своего кочевого народа»[836].
«попечение и намерение».
А. М.
А. М.
* * *
Мне представляется, что после того как к Чингисхану «прибыли Шигихутуг и бывшие с ним эмиры вместе с тем войском, которое уцелело, будучи рассеяно (воинством султана Джелал ад-Дина. — А. М.)», главной темой для его тогдашних нелегких размышлений, несомненно, стала подготовка собственного войска к решающей схватке с войском султана Джелал ад-Дина.
А. М.
«Узнав, что Джелал ад-Дин хочет на рассвете переправиться [на ту сторону реки Инд], монгольские войска со [всех] сторон окружили султана…
Когда он понял, что неблагоразумно сопротивляться горе и сталкиваться с морем, он сел на свежего коня… ударил коня плетью и словно молния переправился через реку. На той стороне он спешился и стал обтирать воду с меча.
Чингисхан от чрезвычайного изумления положил руку на рот и, показывая Джелал ад-Дина сыновьям, говорил: „Только такой сын должен быть у отца!“…
Когда монгольское войско увидело, что Джелал ад-Дин бросился в реку, оно хотело было ринуться следом за ним, в реку, но Чингисхан воспрепятствовал…»[837]