– Так где же ваша хваленая Мумия?

– Скоро придет! – ответил старик со змеиной улыбкой.

И Мумия явилась. Загадочный игрок оказался не совсем таким, каким его себе рисовал Титаник, принимая во внимание его странную кличку и репутацию, – не существом в саване, но рослым мужчиной в белом льняном костюме и бледно-голубой рубашке, в темных очках, контрастно выделявшихся на фоне мягкой белой маски, нижний край которой был заткнут за воротник рубашки, как галстук-аскот, и которая плотно прилегала к голове вокруг ушей, оставляя сверху копну песочно-светлых волос. Он прошел элегантной походкой, чуть хромая, к свободному стулу за столом, и ни Билли Лим, ни его гости ни единым жестом не старались подыграть этому шутовского вида призраку, а как ни в чем не бывало продолжали выпивать, похохатывать и тасовать карты, но тем не менее общая атмосфера как-то смазалась, словно сегодняшний вечер был устроен только ради появления здесь Мумии и ради слуги, который раздал каждому столбик фишек, равных ста, пятистам, тысяче и десяти тысячам долларов, что чудесным образом обостряло внимание игроков и давало им мощный заряд адреналина от одного только прикосновения к этим фишкам, и в конце концов Титаник поверил, что так оно и было на самом деле. Он даже подумал: уж не Лоуренс ли Аравийский скрывается под белой маской, почему меня не предупредили заранее? Это был любимый фильм Титаника, и вот он здесь, он проделал долгий путь в Сингапур ради одной битвы с легендарным игроком, который оказался вовсе не монстром за покерным столом, но Лоуренсом, мать его, Аравийским, скрывающим лицо под подвенечной вуалью. Какого хрена!

– Зовите меня Титаником, – сказал он, выбросив вперед руку.

– Рад знакомству, – тихо произнес Мумия, но свою руку протягивать не стал. Вместо того он залез в карман и достал оттуда серый гранитный кубик, который положил на стол рядом со своими фишками.

– Что это? – изумился Титаник. – Ваш талисман?

– Именно, – голос Мумии прозвучал учтиво, не выдав ни смущения, ни раздражения, ни враждебности.

Билли Лим сдал карты. И игра началась.

III

III

Когда солнце медленно выползло над водной гладью, зрелище рассвета было бесспорно прекрасным и словно придало особый смысл всему действу на крыше особняка в бухте Сентоза, хотя Титаник, надо сказать, до умопомрачения уже надышался влажным океанским воздухом, смешанным с едкими струйками дыма благовоний, но, как пояснил Билли Лим Титанику, когда тот возроптал, благовония – это в традициях не Сингапура, а Малайзии, к которой Сингапур некогда был, к сожалению, присоединен, а что взять с народа, который выжигает свои дождевые леса ради пальмового масла, – его остается только пожалеть! И правда, оставалось только пожалеть и чертыхаться, когда Титаник на рассвете понял, что просадил уже сто шестьдесят тысяч сингапурских долларов и что еще несколько сдач – и Билли Лим проснется (а все эти часы старик тихо дремал на своем стуле) и, извинившись перед гостями, попросит их закругляться. Все признаки близящегося финала были налицо. Если в три утра слуги принесли щедрые закуски, которые обычно служили игрокам для восстановления сил, – сэндвичи с жареной свининой, черный кофе и стопки ледяной водки, – то теперь, когда появились изящные тарелочки с завтраком: яичница с беконом и мини-круассаны, Титаник догадался, что это все на посошок.