Вирус бешенства с током крови проникает в мозг и вызывает характерные изменения со стороны центральной нервной системы организма теплокровных. В первую очередь наблюдается изменение поведения — от вялости и угнетения до необычной активности и возбуждения. Период неявных симптомов сменяется характерными: животное становится агрессивно, хватает посторонние предметы, хрипло лает. Из-за паралича гортани изо рта беспрерывно идет слюна или пена, пить воду и глотать животное не может. Затем развивается паралич ног или чрезмерное возбуждение, проявляющееся в неоправданной агрессии — больной зверь безо всякой причины кидается на людей и животных, стремясь укусить. Дальнейшее развитие симптомов ведет к параличу дыхательного и двигательного центра и смерти.
Острый период болезни длится 5–7, иногда 10 дней — но период от заражения до проявления симптомов может занять 1–1,5 года! Это закономерно и для человека, что осложняет успешную борьбу с ужасной болезнью, которая ведется со времен изготовления Л. Пастером в XVIII веке первой лечебной вакцины от бешенства.
При любой неясной нервной симптоматике, агрессии, водобоязни, истечении слюны, неадекватном поведении вашего питомца или при встрече с таким животным на улице избегайте контакта с ним и немедленно сообщите об этом в ветеринарную службу или МЧС!
Случаи из практики
Меня миновала пока участь встретиться со случаем клинического проявления бешенства, хотя подобные эксцессы с завидной регулярностью повторяются в различных районах столицы и области, заселенных огромной популяцией бездомных собак и кошек. Нежелание властей вникать в нарастающую проблему сделало ее социальной, и прекрасное тому подтверждение — периодические случаи расстрелов собачьих стай в парках Москвы добровольными трапперами. Только благодаря нашему климату и низкой вирулентности вируса бешенства в природе заболевание не переросло в эпидемию — а ведь в Индии ежегодно от покусов бешеных собак умирает 115 000 человек! Оттого каждый случай неадекватного поведения животного, слюнотечения и отказа от воды следует немедленно рассматривать особо. Бдительный товарищ, подкованный по части болезней животных, вызвал меня по телефону к кошке, которая внезапно отказалась есть, забралась на гардероб и сидела там с мокрой, покрытой пеной мордочкой. Нечего и говорить, что у меня сердце выпрыгнуло из груди при красочном описании этой картины — и на скорости «аллюр три креста» я примчалась в указанную квартиру. В голове всплывали подробные инструкции по борьбе с бешенством, в строгом соответствии с которыми надлежало действовать в подозрительных случаях. Кошка действительно сидела в принужденной позе на верхотуре, и пена периодически пузырилась по краям губ — но она как-то странно терла лапой морду, как будто что-то ей очень мешало во рту и не давало мирно спать на теплой постели. Жест лапой повторился, и я уже без колебаний встала на стул, чтобы снять несчастное животное, — надев, правда, хозяйские кожаные перчатки. Зверя удалось схватить и сунуть в переноску до того, как он понял, с какими нечистыми намерениями лезет наверх человек в закрывающей лицо марлевой повязке. Далее потребовалось вытащить упиравшуюся и шипящую кошку из переноски и завернуть ее в плотную ткань так, как это делали в Древнем Египте бальзамировщики животных — хорошо сохранившиеся образцы подобного искусства можно видеть в Каирском музее. Это сравнение с мумией, отправленной в бессмертие 40 веков назад, всегда приходит мне на ум, как только я сооружаю кокон с торчащей наверху головой кошки. В таком свивальнике легко удалось осмотреть нужную часть тела животного и извлечь изо рта куриную кость в виде рогатки, намертво вклинившуюся между верхними зубами. Освобожденная от весьма неудобного предмета во рту и внешних оков кошка немедленно приобрела свой обычный вид и даже попила молока из блюдечка, предложенного ей переволновавшимся хозяином. И у меня, как говорится, отлегло.