Умывшись и позавтракав, я села дописывать рассказ. История с каждым днем всё больше и больше принимала мрачные краски, хотя я не планировала в этом году уходить в грусть, но не могла ничего с этим поделать. По крайней мере, это помогало мне излить душу на бумагу. Просидев почти до полудня, я закончила писать, переоделась и направилась к тете Диане. Она не была нашей родной тетей, но всегда помогала нам с Сафией с продуктами и другим необходимым. Еда, правда, у нас еще была, но мне хотелось пройтись. Не гулять один на один с мыслями, а пойти куда-то с определенной целью. И хоть продукты у нас еще были, я всё же взяла с собой плетеную сумку зная, что тетя Диана обязательно даст мне что-то с собой.

У тети и ее семьи был свой огород, но им занимался только ее сын, Фаиз, дочки же, которых у нее было две, работали в небольшом колхозе при нашей деревне. Там были трудоустроены почти все жители нашего села. Когда мы с Сафией были маленькими, часто помогали при огороде тети Дианы, когда еще был жив ее муж, и собирали яйца. За это нам давали небольшой пирог, приготовленный тетей Дианой специально для нас. Сейчас же пирогами мы угощались только когда приходили к ним в гости. Помню, как ища яйца среди кур, мы с Сафией думали, что обязательно, когда вырастим, пойдем работать в колхоз, либо же посадим свой огород и построим курятник. Но, с тех пор, как каждая из нас поняла, чем хочет заниматься, мы перестали помогать тете Диане без большой необходимости. Такая необходимость наступала во время сборов и закаток на зиму. Тогда работали все. А в колхоз мы так и не устроились, как и собственным огородом не занялись от нехватки времени.

Когда я проходила мимо школы, то невольно поискала глазами того мужчину. Посмотрела в каждое окно, но не увидела его. Сейчас в свете дня и с детьми во дворе, играющими в мяч, было тяжело бояться и верить, что в школе могут водиться привидения. Но и тяжело забыть, насколько он показался мне реальным, из-за чего отрицания Сафии добавляли большего непокоя.

После полудня солнце пекло, и я пожалела, что не одела свою шляпу с большими полями. Она была уже потертой и выцветшей, но от солнца все так же защищала хорошо. Дом тети находился почти в самом конце деревни, близко от колхоза, но к счастью, мы с сестрой тоже жили почти на его окраине.

Наша деревня была маленькой, каждый друг друга знал, к тому же, сколько я себя помню, к нам приезжал только Рашид абзый1 и его жена. Они привозили бумагу, краски, чернила, иногда книги и одежду. А от нас забирали дерево, молоко и другие продукты. Из местных никто из деревни почти не уезжал. Ни у кого не было мотива уходить. Каждый занимался тем, что любил, всегда имея шанс поменять свою деятельность на что-то другое, но, обычно, еще в детстве все определялись с тем, что хотели бы делать, и занимались этим до конца своих дней. Большая часть нашей деревни работала на огородах. Я же всегда любила придумывать истории и записывать их на бумагу. Сафия тоже придумывала сюжеты, но предпочитала наносить их на бумагу красками. Бумагу и инструменты мы брали в мастерской в школе. Сафия получала хорошие листы, я переработанные, но достаточно однотонные, чтобы писать. Рассказы я обычно заканчиваю к августу, после отдаю их в мастерскую, где их переписывают и добавляют в книгу года. Чаще всего выходит не больше двух в год, не считая книг для школы, но их перепечатывают редко.