В Венеции он устраивается домашним учителем к одному из патрициев (в Падуанский университет его не допускают). Хозяин начинает донимать Джордано требованием, чтобы тот рассказал ему о своем тайном знании и поспособствовал его власти над миром. Бруно вынужден уехать. Хозяин, обидевшись, доносит инквизиции, что у него жил еретик. В 1592 г. инквизиция заключает Бруно в тюрьму — сначала в местную, венецианскую, а через год — в римскую. Восемь лет он находился в заточении, но не отказался от своих убеждений. 17 февраля 1600 г. Бруно был сожжен на костре. Известна его фраза, после того как произнесли приговор: «Вам должно быть гораздо более страшно выносить свой приговор, чем мне его выслушивать».

Что же это за ересь, в которой обвинили Джордано Бруно? Атеистическая пропаганда утверждает, что он был сожжен за свои научные убеждения — прежде всего за поддержку учения Коперника.

Однако коперниканство Бруно — лишь небольшой частный случай его более общей пантеистической системы. Основная проблема Бруно обусловлена его философскими привязанностями. Его главным учителем был Николай Кузанский. Повлияли на него и греческие неоплатоники, и мусульманские средневековые философы Авиценна и Аверроэс, и религиозная магия, особенно учение Гермеса Трисмегиста, а также естественно-научные взгляды Николая Коперника. Все эти учения он и пытался синтезировать в своем учении, которое в целом является возрождением неоплатонизма и герметизма. При этом магико-герметические идеи занимали его воображение целиком и полностью, и платонизм для Бруно был лишь их философской основой. Как пишет Фр. Йейтс в своем замечательном исследовании, «Бруно выступал в роли фичиновского мага. …Философия Бруно в сущности герметическая… он был герметическим магом самого радикального типа, с магико-религиозной миссией, символом которой была система Коперника»[356]. Но при этом Бруно идет дальше Фичино: если Фичино всерьез принимал слова блж. Августина о демоническом характере герметизма и стремился как-то согласовать посредством платонизма учение Гермеса с христианством, то Бруно такой необходимости не испытывает и прямо заявляет о превосходстве герметического учения над христианским.

В работах Бруно часто встречаются известные нам неоплатонические термины: «единое», «ум», «душа», «материя». Правда, понимает он их не как Плотин (не как уровни бытия), а в духе Николая Кузанского, для которого Бог есть максимум и минимум, высшее единство мира. Бруно даже буквально повторяет многие положения Кузанца: «…бесконечная прямая линия становится бесконечной окружностью. Вот, следовательно, каким образом не только максимум и минимум совпадают в одном бытии, как мы это доказали уже в другом месте, но также в максимуме и минимуме противоположности сводятся к единому и безразличному»[357]. Но при этом, в отличие от Кузанца, не отождествлявшего Бога и мир и по-христиански видевшего существенное отличие между ними, Бруно такое отождествление проводит, опираясь на неоплатоническую философию. Для Бруно Бог — это Единое, Он есть и причина бытия (ибо Бог есть Единое), и само бытие (ибо все бытие едино). Поэтому Бог и мир есть одно и то же. В мире соединяются все его противоположности — возможность и действительность, дух и материя. Мир не рождается и не уничтожается, поскольку мир и Бог есть одно и то же.