Один близкий друг Тесея, сопровождавший его на остров и бывший с ним почти до самого момента смерти, рассказывает, что Тесей все время после возвращения из Аида был сильно подавлен. Решение афинян об остракизме явилось для него последним ударом, этим позорным изгнанием он был больше, чем убит. Во время небольшой пирушки он даже хотел принять с вином яд цикуты, однако смалодушничал и разбил уже приготовленную чашу с отравленным вином. Тем не менее, у него не было никакого желания дальше жить, ибо он все время на все лады повторял:

— Сын мой юноша с чистой душой Ипполит от единственной женщины, которую я любил, Антиопы по моей вине растерзан конями. Антиопу, спасая меня, убил мой возлюбленный друг Пирифой, который навсегда поселился в Аиде. Только по собственной вине я потерял милую Ариадну, гордую Федру, Елену Прекрасную… Однако самое главное, что впереди уже совсем близко меня ожидает не знающая пощады старость, которая страшней самой смерти. О, как я ненавижу эту мерзкую дряхлость… Как противны мне согбенные старики, что берегут себя и лелеют свое дряхлое тело, чтоб, хоть немного лишних дней у смерти урвать. Единственное избавление от старости ужасных страданий — это смерть и не надо тянуть — лишние дни ничего не дают.

Но убить себя самому у него не хватало крепости духа. Поэтому он решил убить себя чужими руками, и попросил об этом меня. Но я не спартанец, который деловито добивает попросившего об этом тяжело раненного товарища. Я отказался и тут, как раз нас занесло на Скирос и этот Ликомед подвернулся. Тесей знал, что Ликомед очень опасался за свою совсем еще юную дочь Деидамию, ведь Эгеид имел дурную славу обманщика дев, особенно, после похищения им Елены Прекрасной.

Возможно, и старая обликом Мойра Лахесис опасалась, что престарелый Тесей, воспользовавшись предоставленной людям свободой воли, наперекор ее предначертаниям захочет еще раз жениться на дочери Ликомеда. Этого вещая Ткачиха никак не могла допустить, ибо Деидамия уже была предназначена ею в супруги великому герою Троянской войны Ахиллесу, которому она должна была родить другого знаменитого героя — Пирра (Неоптолема).

Тесей сам нарочно распустил слух, что собирается похитить Деидамию и видел по бегающим глазам властителя острова, что тот замыслил ему недоброе. Он выпил для храбрости большую чашу чистого вина и пошел с Ликомедом на самую высокую гору острова. Там он нетвердой походкой опьяневшего человека подошёл к зияющему обрыву и, оставив царя за спиной, стал ожидать, когда тот исполнит задуманное убийство. Услышав нерешительные шаги, а потом совсем близко за спиной — частое-частое дыханье царя, он не выдержал и в последний момент дернулся, чтобы сбежать, но былой резвости в его теле уж не было, и Ликомед успел столкнуть его в пропасть.