«Астрономию» Юлия Гигина трудно отнести и к данной группе. Этот труд не является ни попыткой представить собственные изыскания на суд широкой публики, ни энциклопедической компиляцией, сводящей воедино сведения из многих источников.

В посвящении Марку Фабию, Гигин пишет: «это сочинение... я послал тебе не как невежде, которому я намереваюсь открыть истину, но как ученому, которому я подсказываю забытое». Хотя подобные заверения в традиционности или древности высказываемых автором взглядов нередко предваряют сочинения, содержащие идеи самого революционного характера (причем по мере того как возрастает необычность высказываемых взглядов, растет и рвение, с которым настаивают на их традиционности), в данном случае автор говорит правду. Основным его источником является знаменитая поэма Арата, греческого автора первой половины III в. до н. э., «Явления», «разъяснить» темные места которой обещает Гигин в том же предисловии (6). Подавляющая часть сведений, выходящих за пределы аратовской поэмы, почерпнута им из греческого комментария к ней, и из «Катастеризмов», поэтического произведения другого греческого астронома, жившего в конце III в. до н. э., Эратосфена. Симптоматично, что Гигин основывается на двух произведениях популяризаторского характера: Арат адаптировал для широкого читателя взгляды Евдокса Книдского (IV в. до н. э.), а эратосфеновы «Катастеризмы», видимо, представляют собой сокращенное изложение его «Каталогов». Справедливости ради надо отметить, что заявление Гигина о «собственном описании сферы» (Пред., 6) может иметь под собой реальное основание: есть некоторая вероятность, что он пользовался небесным глобусом. Об этом заключают по используемой им терминологии в некоторых частях сочинения, в частности, в описании Млечного пути: transit (пересекает), petveniens (проходя), tangit (касается), revertens (поворачивая), transiens (пересекая) (IV, 7). Впрочем, не исключено, что эта терминология восходит к упомянутому выше комментарию к Арату. Таким образом, отнести сочинение Гигина к такого рода популярной литературе не представляется возможным.

Черты, специфические для работы Гигина, сближают его с учебниками. «Астрономия» — сочинение не слишком объемное, достаточно простое для восприятия, систематическое, дающее достаточно важную астрономическую информацию. В пользу его близости к учебникам говорит и тот факт, что оно с некоторого времени действительно стало им. Видимо уже с III в. н. э. оно переписывалось в одном списке вместе с цицероновским переводом «Явлений» Арата и могло использоваться как учебное пособие. Однако, прочное место среди учебников конволют из этих двух произведений занял лишь значительно позже, в связи с развитием в средние века artes liberales, свободных искусств. Собственно, благодаря тому, что это сочинение вошло в состав текстов, использовавшихся для элементарной подготовки по астрономии, оно и дошло до нас в значительном количестве списков.