И вот, как в разговоре с родителями в предыдущий день, я рассказала ей все. Все. Вселенная давала мне второй (третий? четвертый?) шанс, и я не собиралась его упустить.

Она задала мне так много вопросов. Я ответила на все, на какие могла, но ближе к финалу пошли вопросы, на которые ответов у меня не было. Она хотела знать, где сейчас Кэт, как она смогла сбежать, куда она могла пойти. Я говорила, что не знаю. Что я понятия не имею, где она может быть.

Хотя быть допрошенной страшным агентом ФБР было жутко, все это время я, как ни странно, чувствовала себя в безопасности. Кто-то другой теперь отвечал за Кэт. Чем дольше я говорила, тем больше убеждалась в своей невиновности, тем больше верила, что меня втянули в какие-то махинации, что я была жертвой, что я ничего плохого не сделала.

Но потом все пошло под откос.

Агент ФБР закончила делать записи и повернулась ко мне.

– Итак, если вы будете сотрудничать со следствием и дадите показания против Олеси в суде, как мне сказала прокурор, мы можем гарантировать вам, что вы будете освобождены.

Мое сердце остановилось.

Черт.

– Освобождена от чего? – спросила я.

– От судебного разбирательства, – сказала она.

– Какого разбирательства? – спросила я, чувствуя, как мое лицо приобретает свекольный оттенок.

Мои ладони так вспотели, что мне пришлось вытереть их о брюки, и от них остались влажные следы.

– Но я не знала…

– Незнание закона не является оправданием, – отрезала агент ФБР, и в ее голосе не было и тени сочувствия, или милосердия, или понимания. Я знала, что такой разговор она проводила уже тысячи раз. – Но если вы дадите показания…