3.3.14. Ведь она понимала, что, решившись заколоть своих детей, делает нечестивое и ужасное дело, и потому медлила и откладывала совершение задуманного, а не исполнила свой замысел сразу.

3.3.15. И как бы некая своенравная лошадь, победившая возницу, гнев снова влек ее силой к детям, затем опять разум тянул в другую сторону и увлекал ее за собой, и вновь и вновь побеждал то гнев, то разум.

3.3.16. Многократно ее влекло то к одному, то к другому, то вверх, то вниз, и вот, в момент, когда окончательно победил гнев, Еврипид вкладывает ей в уста такие слова:

3.3.17. Конечно, она сознает ужас преступления, которое собирается совершить, поскольку ей сообщает об этом разум, но она говорит, что гнев сильнее него, и потому она насильно уводится гневом к действию; Одиссей, напротив, сдерживает гнев разумом.

3.3.18. Еврипид представил Медею как пример варварки, человека, чуждого воспитания: у таких людей всегда гнев сильнее разума; а у эллинов и воспитанных людей, образцом которых является Одиссей у Поэта, разум сильнее гнева.

3.3.19. Итак, часто разум настолько сильнее яростной части души, что между ними не происходит никакой борьбы, разум правит, а яростная часть подчиняется, и так бывает у тех, кто достиг высшей цели философии.

3.3.20. Но часто гнев настолько сильнее разума, что правит и верховодит во всем: так бывает у многих варваров и у детей, горячих по природе, а также у многих диких зверей и у людей звероподобного нрава.

3.3.21. А иногда ни то, ни другое не настолько сильно, чтобы сразу перетянуть другое, но они борются и сражаются друг с другом, и одно со временем побеждает другое: в Одиссее — разум, в Медее — гнев. Ведь и то, и другое — части души, или если не части, то по крайней мере некие силы.

3.3.22. Хрисипп же, не признавая, что это есть части души и что, помимо разумной части души, в ней есть и другие, неразумные силы, тем не менее без колебаний приводит стихи, содержащие речи Одиссея и Медеи, хотя они очевидным образом опровергают его взгляды.

3.3.23. Ну и как после этого вести разговор с этими людьми, которые, как я показал уже не раз, не желают замечать очевидных вещей и, кроме того, приводят то, что опровергает их взгляды, как свидетельство в свою пользу?

3.3.24. Рассуждение Хрисиппа о руководящей силе наполнено стихами поэтов, свидетельствующими, что либо страсти пребывают в области грудной клетки и сердца, либо что есть две силы души, отличающиеся друг от друга по своему роду: одна — неразумная, другая — разумная.

3.3.25. Ведь и цитаты Гомера и Гесиода, приведенные Хрисиппом, которые я обсуждал ранее, и то, что он цитирует таким же образом из Орфея, Эмпедокла, Тиртея, Стесихора, Еврипида и многих других поэтов, выглядят у него одинаково нелепо. Вот, например, он цитирует Тиртея: