3.4.21. Итак, «лишенными нутра» называют тех, кого высмеивают за полное бесчувствие, «лишенными сердца» — робких, «безмозглыми» — неразумных.

3.4.22. Поскольку есть некий третий внутренний орган — печень, в котором помещается вожделеющая часть души, то следует, чтобы человек, который намеревается установить совершенный порядок в своей душе, имел и в ней некую соразмерность присущих ей движений. Если же человек является бесчувственным в этой части, что бывает и в отношении двух других, и она у него обустроена плохо, то такой человек по справедливости называется «лишенным нутра».

3.4.23. Противоположный ему тип определяется как имеющий большие внутренности (μεγαλόσπλαγχνος)[286]. Такова Медея в изображении Еврипида: действительно, внутренние силы ее велики, и каждый из трех основных внутренних органов имеет в ней сильные движения. В этой трагедии представлена женщина, обуреваемая вожделением и яростью, но при этом имеющая чрезвычайно острый ум.

3.4.24. Достаточным признаком того, как сильна в ней вожделеющая часть души, является ее чрезмерное движение — любовь к Ясону: побежденная этой любовью, она предала и бросила своих близких, последовала за чужеземцем и совершенно доверила ему себя. Важным признаком того, что в ней чрезмерно сильно яростное начало, является то, что она испытывает ярость даже в отношении своих детей.

3.4.25. А то, что и разумное начало в ней чрезвычайно сильно — ибо и в этом отношении Еврипид изобразил ее женщиной незаурядной, — видно из того, как она спланировала месть для своих врагов и как она многократно обращается к себе, пытаясь сдержать и смягчить свой гнев, чтобы он не толкал на нечестивые дела.

3.4.26. Так что правильно Еврипид говорит о ней:

3.4.27. Итак, она — «имеющая большие внутренности»; а «лишенный нутра» и «маловнутренний» — это тот, у которого все три части души ничтожны, малы, медлительны и неповоротливы.

3.4.28. Среди этих рассуждений не премину сказать то, что пришло мне в голову: древними философами было сказано, что, разговаривая с болтливыми людьми, нельзя не впасть в болтливость.

3.4.29. Итак, и я был вынужден из-за болтовни Хрисиппа заняться обсуждением слов простолюдинов и Еврипида, чего никогда бы не стал делать добровольно, приводя доказательства для такого тезиса.

3.4.30. Ведь не только Еврипид, или Тиртей, или какой-либо другой поэт, или тем более какой-нибудь простолюдин, но даже сам Гиппократ, по общему признанию наилучший из всех врачей, или Платон, первый из всех философов, не заслуживает того, чтобы поверить его свидетельству в пользу того или иного тезиса без всякого доказательства.