4.5.14. Ибо порыв, выходящий за пределы разума и стремительно несущийся вопреки разуму, правильно называть чрезмерным и в этом отношении противоестественно возникающим и неразумным, как мы указываем»[335].

4.5.15. Он говорит: «Выходя за пределы разума, стремление вообще несется совершенно вне его», и так создается выходящее за пределы стремление, которое и есть страсть. Следовательно, о Хрисипп, разум не может являться источником выходящего за пределы и преступающего меру движения.

4.5.16. Ведь сам ты признаешь, что оно рождается вопреки разуму; невозможно, чтобы одно и то же рождалось вопреки разуму и вместе с тем порождалось разумом. В любом случае это движение порождается какой-то причиной, причина же эта не является разумной; поэтому сила, создающая страсть, есть неразумная сила.

4.5.17. Итак, «стрелою, оперенною пером моим, я поражен»[336]. И это притом, что, о благороднейший Хрисипп, ничто не мешало тебе сделать любое из двух других утверждений: или что страсть ничем не отличается от ошибки, или что страсти происходят из-за ошибок. Если бы ты принял любой из этих тезисов, тебе не было бы нужды отвечать на вопрос, какова причина движения, лишенного меры и идущего против разума.

4.5.18. Но ты не отважился сделать ни то, ни другое заявление, устыдившись утверждать противоположное тому, что обнаруживается с очевидностью. При этом ты не заметил, что противоречишь самому себе, заявляя, что некие движения рождаются вопреки разуму, и отстраняются от разума, и не слушаются его поводьев, и затем немного позже говоря, что то же самое движение порождается разумной силой.

4.5.19. Так же Хрисипп противоречит себе, когда говорит, что страсти души есть суждения, и в то же время — что они рождаются без суждения.

4.5.20. Ведь рассуждение из первой книги «О страстях», в котором он говорит, что страсти рождаются без суждения, было приведено мной ранее. То, что он держится этого мнения и в своей книге «Терапевтика», которая также носит название «Этика», можно понять из следующего рассуждения:

4.5.21. «Ведь мы говорим о страстях как о недугах не только потому, что они заключаются в суждениях, что та или иная вещь — благо, но и в том смысле, что они устремляются к этим вещам чрезмерно по сравнению с требованиями природы»[337].

4.5.22. Но тут, пожалуй, можно возразить: «В этом рассуждении не отрицается то, что недуг страсти включает в себя неправильное суждение, но говорится, что это состояние происходит не просто от ошибочного суждения, но от того, что к ошибочному присоединяется избыточное». Однако мнение Хрисиппа станет ясным из продолжения его рассуждения: «Поэтому не будет неправильным называть некоторых «помешанными на женщинах» и «помешанными на птицах»[338].