— А-а-а! — пришлось звать маму, так как они всегда вставали ко мне по очереди.

— Вить... — попыталась отмазаться от работы она.

— Я только что был, — выдохнул отец и тут же снова засопел.

— Да где она у тебя? — мать судорожно пошарила руками по матрацу, в поисках пустышки.

А-а-а, — намекнул я, что проблема гораздо глубже, чем кажется.

Впрочем, она быстро сообразила, что «дело пахнет керосином», а если быть точнее, то мне пора сменить пелёнку.

*****

Самое интересное после рождения – это познавать мир. Нет, я многие вещи знал ещё по старой памяти. Стол, стул, розетка, там окно и батя, каждый раз берёт с собой дробовик, когда собирается на работу. Да и дом у нас, прямо говоря, довольно странный.

Ну, насколько я помню, так жить было не принято.

Жилище представляло собой нечто постапокалиптическое. Будто большинство предметов найдено, а не куплено в магазине, под единый стиль и настроение.

Вон едва тронутый ржавчиной флакон дихлофоса. Жидкость всё ещё плещется внутри, он рабочий, но лично я бы его давно выбросил.

Здесь же, на открытой полке хозяйственное мыло и пачка соды. Её этикетка всё та же, а запас никогда не иссякнет, вот только цвет уже не столь яркий, словно выгорел за годы.

И это, собственно, всё, что есть на кухне. Ну если не брать в расчёт разную посуду, притом настолько, что все три глубокие чашки — не из единого набора и их всего три. В том смысле, что больше никаких нет, от слова «совсем».

Кружки эмалированные, но уж очень сильно убиты, две успели проржаветь, но до сих пор не выбрасываются. Их используют в качестве ёмкости для хранения всяких безделушек, типа значков, пустых гильз или ещё какой ерунды, что не пролетает в дырку на дне.

А вот почему так случилось? Да собственно, что вообще произошло в этом мире? Мы вроде и не прячемся, но есть полное ощущение того, будто нас окружает крепость. Короче, пока не понятно, но это уже по ходу разберусь.

Какое-то время я видел лишь множество разных лиц и чистое небо над головой. Меня окружали довольно привычные дома и улицы, с той лишь разницей, что у этих все окна и двери закрывались на ночь металлическими ставнями.

Нам повезло жить на третьем этаже, где подобная мера безопасности не требовалась. А значит, враг, скорее всего, не сильно умён и к лазанью по вертикальным объектам не приспособлен. И наверняка возможность жить с открытыми окнами — привилегия.

Ну это ладно, подрасту, сам разберусь. Боюсь, сейчас мне всё равно выход за стены закрыт, если они, конечно, существуют.

Однако враг точно есть, о нём открыто говорят и называют их: «Троперы». Кто они и с чем их едят — не знаю. Моя задача лежать в коляске и не отсвечивать, а в случае любого шухера желательно ещё и не орать. В общем, не жизнь, а сказка: чем дальше в лес, тем ну его на хер.