Ранним утром накануне Благовещения я выгонял коз на пастбище. Приблизившись к пепелищу, я увидел незнакомого человека, он стоял перед алтарем, который я восстановил, выйдя из заключения. Я сделал его из досок, сверху покрыл жестью и установил крест. На алтарь я водрузил иконы Пресвятой Богородицы, Огненной Марии и Иоанна Предтечи. Человек стоял ко мне спиной и не мог меня видеть. Молился, целовал иконы. Я тихо приблизился и стал сзади, не говоря ни слова. Он все так же был занят молитвой. Козы уже ушли пастись, и я мог не торопиться.

Откуда у меня козы? Хороший вопрос. Вам непонятно, где я взял стадо, не успев выйти из тюрьмы? Могу вам объяснить. Добрые люди из окрестных сел дарили мне одно, иногда двух животных, так и собралось стадо из десятка коз, которое стало для меня опорой в борьбе за существование.

Но вернемся к незнакомцу. Он был одет по-крестьянски, шапку-шайкачу держал в руках. Опустился на колени перед алтарем и надолго замер. Я больше не мог сдерживать любопытство и сказал:

– Бог в помощь, друг!

Человек вздрогнул, оглянулся и встал. Смущенно ответил:

– Помогай тебе Бог, отец!

Наступила минута молчания, мы не сводили друг с друга глаз. Он был немного старше меня, на вид лет шестьдесят пять или шестьдесят шесть. Мучительное молчание я прервал первым:

– Ты молишься на пепелище храма.

– Да, – ответил он односложно и вновь замолчал.

Мне было ясно, что в душе его бушуют чувства, которые он не выпускает наружу. Он мял шапку в руках и ничего не говорил, только смотрел, не мигая. Я решил прийти ему на помощь и сказал:

– Для людей, верящих в Бога, настали плохие времена

– Так, отец.

Замолчал и посмотрел на алтарь.

Поскольку он обращался ко мне «отец», было ясно, что он знает, кто я такой, и это смущает его еще больше. Тут я заметил, что за деревом, скрытая толстым стволом дуба, стоит девочка четырнадцати или пятнадцати лет. Человек сделал знак рукой, чтобы она подошла к нам. И только тогда я увидел, что ее лицо обезображено: на нем были шрамы и пятна цвета гнилой сливы, один глаз не открывался.

– Подойди к батюшке и поцелуй ему руку, – сказал незнакомец.

Девочка боязливо приблизилась легкими шагами и прикоснулась губами к моей протянутой руке, а я погладил ее по волосам.

Нет, доктор, я все еще был в недоумении. Не мог даже представить себе, кто был этот старик и этот ребенок (очевидно, его внучка) и зачем они сюда пришли.

Затем он велел ей подойти к алтарю и перекреститься, девочка и это сделала. Снова замерла и не двигалась, пока он не сказал, что надо поцеловать крест (маленький, деревянный) и иконы.