«Те, кто догматизируют соединение по действию, или благоволению, или по иному какому-либо подобному отношению (ἕνωσις κατ᾿ ἐνέργειαν, ἤ εὐδοκίαν, ἤ ἄλλην τινὰ τοιαύτην σχέσιν), ничуть не приближаются к истине, впадая в многоразличную ложь». [914]

Леонтий признает наличие во Христе двух энергий, человеческой и Божественной, [915] но считает, что такое единение по энергиям односторонне и несовершенно; оно не выражало бы сущности истинного единения, в котором происходит взаимообщение и взаимоусвоение природных свойств и качеств, в том числе и энергий, через истинную Ипостась Бога Слова. [916] Каждая энергия подчиняется единому богомужному действованию во Христе. «Единение считается не по энергии Слова, но по целому существенному единению». [917] Поэтому единение по энергии на самом деле оставляет природы во Христе в полном разделении и потому нисколько не приближается к истине православного понимания догмата Воплощения. То же нужно сказать и о термине единения по благоволению (κατ’ εὐδοκίαν), или достоинству (κατ᾿ ἀξίαν). Такое единение представляет одну только фикцию и является своеобразным докетизмом, отрицающим истинное Богочеловечество Христа. [918]

Какое же соединение сам автор признает истинным и православным? На этот вопрос читаем такой его ответ в Эпилисисе:

«Итак, истинное учение признает тождество по ипостаси». [919] Такое единение Леонтий называет ἡ μέση, ἡ ἀσύγχυτος καὶ ἀδιαίρετος «среднее», «неслиянное и нераздельное». [920] Смысл таких названий в общем понятен. Это единение строго хранит середину между крайностями, между слиянием с уничтожением соединяемых частей и разделением с внешним соприкосновением их. Но вот у Леонтия мы находим и такие наименования единения, которые на первый взгляд представляются прямым противоречием установленному им определению данного термина. Так, он говорит: ἄῤῥητος ὄντως ἐστὶν καὶ ἀνεννόητος μονή ἡ καὶ οὐσίαν καὶ οὐσιώδης καὶ ἐνυπόστατος ἕνωσις «действительно неизреченным и непостижимым является только единение по сущности, существенное и ипостасное». [921] Противоречивым здесь является само название: ἡ κατ᾿ οὐσίαν καὶ οὐσιώδης «единение по сущности и существенное», ибо, как мы видели ранее, он такое единение отрицает. На самом деле здесь нет никакого противоречия, так как только ипостасное (ἐνυπόστατος) соединение он называет существенным, причем смысл этого последнего названия можно переводить словами: «действительное», «реальное единение». То же самое нужно сказать и о названии Леонтием единения ἕνωσις φυσικὴ καὶ ὑποστατική «единение природное и ипостасное». [922] Это не значит, что во Христе соединяются природы (φύσεις) или что в этом единении слились две особых ипостаси, но только то, что через одну ипостась приходят в столь тесное и реальное единение различные свойства природ, что все человеческое во Христе действительно становится Божественным, а все Божественное — человеческим. Такую терминологию Леонтий употреблял не потому, что считал ее наиболее точной и удобной для своей христологии, а потому, что такими терминами пользовались те авторитеты, которым он неизменно следовал, Свв. Отцы — Афанасий и Кирилл Александрийские, и потому, что такую же терминологию употребляли монофизиты и несториане, вкладывая в нее свой специфический смысл, противный истинному, Православному учению о Лице Иисуса Христа.