Но Лоофс во что бы то ни стало хочет доказать текстуальное заимствование имп. Юстиниана у Леонтия. [1538] Он ссылается на близкое по мыслям и изложению толкование Кирилловой формулы у обоих наших авторов, [1539] причем в этом толковании приводится одинаковая цитата из свт. Кирилла, раскрывающая надлежащее понимание страданий Христовых. Затем, почти одинаково с Леонтием учит Юстиниан о значении числа, именно: число не всегда производит разделение, а только тогда, когда высказывается об отдельных ипостасях, если же об одной соединенной ипостаси, то не производит разделения. [1540] Далее, в одинаковых с Леонтием словах Юстиниан дает определение главных христологических терминов:

«Все Свв. Отцы согласно учат, что иное есть ипостась, или лицо (ὑπόστασιν ἤτοι, πρόσωπον), и иное природа, или сущность (φύσιν ἤτοι οὐσίαν); последнее означает общее (κοινόν), первое же особенное (ἰδικόν)». [1541]

«Все Свв. Отцы согласно учат, что иное есть ипостась, или лицо (ὑπόστασιν ἤτοι, πρόσωπον), и иное природа, или сущность (φύσιν ἤτοι οὐσίαν); последнее означает общее (κοινόν), первое же особенное (ἰδικόν)». [1541]

Наконец, весьма сходно с Леонтием трактует Юстиниан значение имени «Христос»:

«Имя Христа не есть имя сущности, так как употребляется не в общем значении и не о многих ипостасях говорится, и не без свойств признается».

«Имя Христа не есть имя сущности, так как употребляется не в общем значении и не о многих ипостасях говорится, и не без свойств признается».

И далее у обоих авторов приводится цитата из Кирилла, из его Cхолий о Воплощении. [1542] В пользу мысли о близком сходстве и даже заимствовании Юстиниана у Леонтия можно бы указать также на рассуждения о том, что ереси Евтихия и Нестория хотя «и представляются противоположными, на самом же деле склоняются к одному нечестию», — рассуждения, изложенные у обоих авторов почти в одних и тех же словах. [1543]

Однако мы никак не можем согласиться с изложенной выше гипотезой Лоофса, ибо во всяком случае она предполагает значительно больше, нежели на то дают право указанные и нами дополненные наблюдения. На основании этих последних можно только говорить об известной идейной и формальной близости Юстиниана и Леонтия, о той близости, которую мы всегда считали несомненным фактом. Но эта близость вовсе не обязывает нас к признанию того, что сочинения Леонтия были в руках у Юстиниана и что сам списывал с них, хотя бы и с надлежащей осторожностью. В главе о богословско-философском направлении Леонтия мы видели, что все писатели Восточной Церкви VI века не только с материальной, но и с формальной стороны весьма близко напоминают друг друга, тли что можно с уверенностью говорить о взаимной близости, сходстве и зависимости и Гераклеана Халкидонского, и Ефрема Антиохийского, и Евстафия монаха, и этих оцениваемых нами авторов — Юстиниана и Леонтия. Заимствовал ли кто-нибудь из них друг у друга — этого факта никакими реальными данными доказать нельзя, ни нельзя и отрицать фактически бесспорного сходства идеологии и фразеологии в их сочинениях.