Молодой атаман, весь бледный, обводил присутствующих блуждающими глазами; теперь он пал на колени перед умирающим. «Если ты – Одиссей, – сказал он дрожащим голосом, – то додонский оракул был прав, а я – проклятый отцеубийца. Узнай, несчастный, узнайте все – перед вами не чужой разбойник, а Телегон, сын Одиссея и Цирцеи!»

Все умолкли; Одиссей откинул голову. «Телегон!» Со слезами, с рыданием рассказал ему юноша о своем рождении, о своей жизни на волшебном острове, о том, как выросши, он пожелал отправиться на поиски отца, Цирцея охотно согласилась. Товарищей набрать было нетрудно: она просто возвратила человеческий образ пятидесяти обитателям своего зверинца, они смастерили себе корабль и отправились в путь. По дороге нужда заставляла их не раз добывать себе припасы разбоем; так и в последнюю ночь, которую они провели на Итаке, не зная, что это она.

Одиссей слушал его; ему казалось странным, что его рана не причиняет ему никакой боли. Какая-то сладкая дрема исходила из нее, распространяясь мало-помалу по всему его телу. Это напомнило ему пророчество Тире-сия про ожидающую его безбольную смерть. Но «от моря»: как понимать это слово? Он сказал Телегону и про это вещание. «Тиресий тоже был прав, – пояснил Теле-гон. – Моя мать, Цирцея, сама мне приготовила мои стрелы, их острие – ядовитая кость морского ската. Ты подлинно принял смерть от моря, хотя поразила тебя рука твоего сына». – «Нет, мой сын, – тихо сказал Одиссей, – ты невиновен, и я снимаю с тебя скверну отцеубийства». С этими словами он тихо скончался.

Ему были справлены торжественные похороны – и с тех пор его могила стала источником благодати для всего острова. Больные находили у нее исцеление, несчастные и сомневающиеся – добрый совет. В дальнейшей истории Эллады нет более речи о маленькой Итаке, тем лучше для нее. Ее забытый народец счастливо жил на окраине греческого мира, никого не обижая и не обижаемый никем.

Есть еще предание, что Телегон, ласково принятый своим старшим братом и законной женой своего отца, уговорил их оставить Итаку и вместе с ним отправиться на остров Цирцеи для вечной блаженной жизни. Так царство сказки приняло всю семью многострадального героя; его ворота запахнулись за ними, предоставляя остальным смертным бороться и бедствовать, побеждать и страдать – одним словом, испытывать всю ту судьбу, о которой у нас будет речь во всем дальнейшем повествовании.

Иресиона

Аттические сказки I. Тайна долгих скал

I

Были Анфестерии, весенний «праздник цветов». Креусе, младшей и тогда уже единственной дочери старого афинского царя Эрехфея, надлежало в этот день, спустившись с Акрополя на подгорный луг, нарвать цветов, чтобы украсить могилу своей матери Праксифеи. Зная об этом намерении, ее няня Евринома вошла к ней в светелку, чтобы одеть ее в приличествующее поминальному дню темное платье.