Но князя словно отбросило от порога.

– Матушка! Какими судьбами? Черная княгиня презрительно улыбнулась.

– Невмоготу было. Я теперь здесь живу.

Князь все на нее смотрел, не веря своим глазам.

– Матушка, как же это? Неужели в мое отсутствие… Клеопатра… с тобой непочтительна была?

– Я не девчонка, чтобы втыкать свой палец между стеной и дверью. Тебе с ней жить, а не мне. Сказала, невмоготу, и все тут.

– Матушка, да кто же за тобой ухаживает в этой глуши?

– Войди и увидишь.

Князь вошел и в горнице увидел Идаю. Та тотчас смиренно припала к его ногам.

– Прости, князь-батюшка, мое тогдашнее дерзновение!

– Встань, Идая. Мне нечего тебе прощать: напротив, я благодарен тебе, что ты тогда спасла меня от Гарпий. А теперь и вдвойне благодарен. Говорю тебе, встань.

Она встала и тотчас засуетилась. Вмиг стол был накрыт, появилась всякая снедь, хлеб, сыр, вино. Князь утолил свой голод, а от вина пришел окончательно в хорошее настроение.

– Ну, матушка, – сказал он, – голодать, я вижу, тебе не приходится. Но не чувствуешь ли ты себя очень одиноко в этой глуши?

– Ничуть, – сказала княгиня, загадочно улыбаясь. – Я вижу всех, кого хочу видеть. И тебя видела недавно и знала, что ты вблизи.

– Видела? Каким образом?

– Да все благодаря ей. О, она такая умная…

Она с лаской посмотрела на Идаю. Та подняла свои колючие глаза на князя – и он почувствовал, что от этого взора все его хорошее настроение прошло. Ему страстно захотелось домой.

– Как же ты это делаешь? – спросил он Идаю.

– В пене и брызгах водопада, – ответила та. – Он ведь низвергается в бездну, в самые недра Матери-Земли, где витают первообразы всего сущего. Надо только уметь их вызвать; мы, поляницы, многое умеем.

Князь посмотрел на нее с недоверием и страхом.