– На все времена, – восторженно крикнул Акмон, принимая протянутую ему руку старца. – Но как же вам все-таки удалось спастись?

– Да все благодаря вам. Уже собрались сажать нас на кол; красная ведьма Пефредо руководила казнью. Вдруг вбегает, весь запыхавшись, лесник Зорбад. «Приостановите казнь, – кричит, – власть Гарпий свергнута, Клеопатра и княжичи свободны!» – «Лжет он! – рявкнула Пефредо. – Самого сажайте на кол!» – «Сажайте, коли лгу». Воины, однако, оторопели: а что, если правда? Как ни горячилась ведьма, а решено было послать ходока к водопаду. Тот скоро вернулся и еще больше рассказал: и про блаженную кончину страдальца-князя, и про безумную смерть Идаи. Тут воины бросились на Пефредо, связали ее и, сложив колья в костер, на нем же ее и сожгли. А нас подняли на свои щиты и в торжественном шествии принесли сюда – ты помнишь всеобщие ликования? Да и сам небось кричал не хуже других… Чу! Да что это? Память ли звенит в ушах, или новые ликования? Да, новые: у тебя, мой сын, глаза молодые, скажи, что там творится?

Заходящее солнце освещало теперь только недостроенный храм, реявший розовым маревом над темной горой; но над ним явственно горели две новые звезды, подвижные звезды, а за ними тянулось длинное белое облако.

– Да это наши! – крикнул Акмон, признав сверкающие мечи Бореадов. – Наши, а за ними, видно, и ваши, Вьюги небесные в их белых покровах. Да вот уже спускаются.

Действительно, не прошло и минуты, как Калаид и Зет уже склонили свои мечи перед Горным Царем.

– Радуйся, отец, радуйся, матушка! Подвиг, для которого ты нас родила, завершен.

– Расскажите, как было все.

– Гнали мы их перед собой, гнали широкой облавой; ни одной не удалось пробраться через ряды наших Вьюг. Все на запад, на запад, поверх дремучих лесов и сверкающих рек, пониже облаков небесных. Наконец – это было над островом среди желтых волн реки; такой широкой я еще не видал – наконец они изнемогли и с жалобным визгом спустились. Мы уже занесли над ними мечи – вдруг мне припомнились слова нашего пророка Орфея: «Мы, аргонавты, не проливаем крови». Нет, думаю, пусть наши мечи останутся чистыми и теперь. Взяли мы с них крепкую клятву, что они, пока жив будет мир, не покинут своего острова, и повернули обратно.

Царь и царица обняли своих сыновей.

– Но почему, матушка, – спросил бойкий Зет, – я вижу между вами пустой престол, да еще такой роскошный? Если он для нас, то и места мало и чести много.

– Ты прав, мой сын, – рассмеялась царица, – он не для вас; а для кого, это вы в свое время сами увидите. А вы садитесь к сестре и пейте за здоровье новой княгини, по скифскому или по эллинскому обычаю, это как вам самим будет угодно.