Вполне возможно, что эту сюжетную линию, основы которой закладывались несколько тысячелетий назад, так и не удалось превзойти как мифическую оценку нашей ситуации: либо мы стремимся к нравственной истине, которая прежде всего предусматривает уважение к другим людям, либо растворяемся в хаосе.

Собственно, ни одна религия не превзошла древнеегипетскую по силе мотивации этого стремления: только благодаря стремлению тебе обеспечена вечность в состоянии блаженства. Как мы уже видели, практически все религии связывают общественное спасение с тем или иным видом индивидуального спасения, но вечное блаженство лидирует в рейтинге индивидуальных спасений, если расставить их по силе мотивации. Христиане и мусульмане почти достигли этого уровня, но не превзошли его.

В наши дни этот стимул годится не для всех. Множество людей не верит в загробную жизнь, вероятно, их количество растет, как и количество хорошо образованных людей. Очень многие не считают, что стремятся к личному спасению в каком-либо другом смысле. Отсюда вытекает вопрос: как в современном мире применить проверенную временем формулу укрепления социальной ткани – создание прочной связи между индивидуальным и общественным спасением? Если многие вообще не стремятся к спасению, как приблизиться к нравственной истине – обязательному условию для него?

К счастью, выясняется, что к спасению стремятся все. Напомню, что слово «спасение» (англ. salvation) происходит от латинского слова, означающего целостность, неповрежденность, крепкое здоровье. А верующие, атеисты и агностики в равной степени стремятся оставаться в хорошем душевном здоровье, следить, чтобы не пострадали их психика или дух (как бы они их ни называли), чтобы душа и тело сохраняли целостность. Можно сказать, что они стремятся предотвратить хаос на индивидуальном уровне.

Следовательно, проблему связи индивидуального спасения с общественным можно выразить симметричным, но более светским языком: важно связать стремление избежать индивидуального хаоса со стремлением избежать общественного хаоса. Или: связать стремления к социальной и душевной невредимости. Или: связать стремление к личной целостности со стремлением к целостности общества. Или: связать стремление к гармонии и в душе, и в обществе.

Или как угодно еще. Язык обусловлен контекстом: набожные приверженцы авраамических религий будут пользоваться языком, отличающимся от языка адептов нью-эйдж, агностиков-необуддистов, светских гуманистов и так далее. Некоторым поможет воспрянуть духом мысль, что стремиться к личному спасению, связанному с общественным спасением, – значит приводить себя в соответствие с мировым замыслом, явленным в истории, а кому-то не поможет (либо потому, что они не считают замысел явленным, либо потому, что им до него нет дела). Но как бы мы ни описали эту связь, какой бы ни была природа мотивирующей структуры, эта связь окажется эффективной для достаточно высокого процента людей в мире. Спасение общества при этом может и не приниматься во внимание в зависимости от степени, в которой отдельные люди, стремясь к собственному спасению, расширяют свое нравственное воображение, и следовательно, – круг нравственного внимания.