Но вокруг датировки этого текста ведутся серьезные споры. Манускрипт не древний – он появился не раньше VII века, – но сам текст, безусловно, древнее. Часто полагают, что он восходит к очень ранним временам, ко II столетию, и возник даже раньше, чем началась эпоха Иринея: если это так, значит, новозаветный канон был установлен необычайно скоро, и в таком случае гораздо труднее понять и принять ряд моих заманчивых предположений, связанных с восприятием Нового Завета как Священного Писания. Впрочем, недавно привели доказательства того, что текст все же появился позднее – в IV веке, а это не столь далеко по времени от Евсевия и письма Афанасия Великого, так что лично мне это кажется намного более вероятным.

Аргумент главным образом основан на словах «очень недавно, в наши дни», отнесенных к «Пастырю» Ерма. Значат ли они, что «Пастырь» был написан лишь несколькими годами или месяцами ранее? Если так, то текст просто в силу необходимости будет ранним. А если они означают, что «Пастырь» был написан «в наше время» – в противовес «древним дням», к которым принадлежат другие книги Нового Завета? Тогда, выходит, список появился позже. В этом вопросе у нас просто отменное равновесие. Другими списками, хотя бы настолько же древними по вероятности датировки, как Мураториев канон, мы не располагаем. Если он и в самом деле появился так рано, значит, у христиан уже во II столетии проявился интерес к установлению точного содержания Нового Завета, и подход, выраженный в словах «в Писании книг не должно быть больше, нежели сейчас», практически совпадет по времени с подходом «в Писании книг не должно быть меньше, нежели сейчас». Впрочем, даже в этом случае Мураториев канон не предполагает, будто христиане воспринимали Новый Завет наравне с Ветхим; по этому вопросу он хранит молчание. Но если он восходит к IV столетию, тогда все согласуется с другими нашими свидетельствами. Стоит заметить, что Мураториев канон перечисляет послания Павла в том виде, в каком они известны нам, но в нем не упомянуто Послание к Евреям, которое некоторые церкви, особенно на Западе, невзлюбили за ригористическую теорию о том, что после крещения невозможно покаяние. В этом оно совпадает с «Пастырем» Ерма:

Ибо если мы, получив познание истины, произвольно грешим, то не остается более жертвы за грехи, но некое страшное ожидание суда и ярость огня, готового пожрать противников. Если отвергшийся закона Моисеева, при двух или трех свидетелях, без милосердия наказывается смертью, то сколь тягчайшему, думаете, наказанию повинен будет тот, кто попирает Сына Божия и не почитает за святыню Кровь завета, которою освящен, и Духа благодати оскорбляет? Евр 10:26–29; сравн. 6:4–8