(23) Ученики сказали Иисусу: Скажи нам, чему подобно царствие небесное. Он сказал им: Оно подобно зерну горчичному, самому малому среди всех семян. Когда же оно падает на возделанную землю, оно дает большую ветвь (и) становится укрытием для птиц небесных.

(69) Он сказал: У доброго человека был виноградник; он отдал его работникам, чтобы они обработали его и чтобы он получил его плод от них. Он послал своего раба, чтобы работники дали ему плод виноградника. Те схватили его раба, они избили его, еще немного – и они убили бы его. Раб пришел, он рассказал своему господину. Его господин сказал: Может быть, они его не узнали (в оригинале: Может быть, он их не узнал). Он послал другого раба. Работники побили этого. Тогда хозяин послал своего сына. Он сказал: Может быть, они постыдятся моего сына. Эти работники, когда узнали, что он наследник виноградника, схватили его, они убили его. Тот, кто имеет уши, да слышит!

(90) Иисус сказал: [Лисицы имеют свои норы], и птицы имеют [свои] гнезда, а Сын человека не имеет места, чтобы преклонить свою голову (и) отдохнуть.

(94) Иисус сказал: Придите ко мне, ибо иго мое – благо и власть моя кротка, и вы найдете покой себе.

Датировка «Евангелия от Фомы» – предмет ревностных споров. Если настаивать на аналогии с источником Q, то можно утверждать, что оно появилось раньше, нежели канонические Евангелия (равно так же, как раньше них мог появиться и Q): это позволит считать, что сборники изречений Иисуса предшествовали рассказам о его жизни – и, в общем-то, эта мысль вполне допустима. С другой стороны, параллели с каноническими Евангелиями могут быть знаком позднего происхождения, и автор просто подбирал из них изречения, подходящие для его целей. Так, предложенные датировки охватывают период от середины I столетия (это эпоха апостола Павла) до середины II века (чуть раньше дней Иринея). В общем и целом, «Евангелие от Фомы» – это единственное неканоническое произведение, которое, как полагают влиятельные библеисты, может быть столь же древним, как канонические Евангелия, а значит, может содержать изречения, подлинно восходящие к Иисусу [17].

Иные тексты из Наг-Хаммади – это «Евангелие Истины», «Апокриф Иакова», «Апокриф Иоанна», «Евангелие от Филиппа», «Евангелие от египтян», «Ипостась архонтов» и «Деяния Петра и двенадцати апостолов». По своему характеру большинство этих текстов – «гностические», иными словами, они связаны с формой религии, родственной подобию манихейства, которое, как известно, принял и позже отверг блаженный Августин. По учению гностиков, мир и все, что в нем – это зло, и люди могут ему противостоять лишь при помощи крайней аскезы. Гностики поистине отвергали «плоть», а на Бога Создателя, которому поклонялись христиане, смотрели сквозь призму пессимизма. Почти во всех текстах Иисус представлен совершенно иначе, нежели в канонических Евангелиях. Конечно, никто не отрицает, что предводители ранних христиан противились гностицизму. Но книги, вошедшие в наш новозаветный канон, завладевали умами христиан еще задолго до того, как возникла большая часть гностических текстов. Произведения гностиков (в большинстве своем созданные в конце II столетия и позже) свидетельствуют не о ранней версии альтернативного христианства, а скорее о позднем наслоении, во многом противоречащем христианству апостола Павла и, несомненно, учениям самого Иисуса. Они – это пример того, что люди, подпавшие под влияние христианской Благой Вести, склонны доводить подлинные элементы до крайности и толковать их в свете господствующей философии, насильно формируя их по чужим лекалам [18].